— А ничего, мы поищем. Только я сделаю несколько звонков.
Клавдия еще раз позвонила Инне и ее подруге. У Инны опять никто не брал трубку, а у подруги не было никаких новостей. Собственно, больше ей в Москве делать было нечего.
— Подожди, а сегодня ГУМ работает? — все еще волновался Макс.
— Действительно, воскресенье. Знаешь, я там так давно не была. Давай на всякий случай съездим.
— Но уже половина восьмого.
— Ну и что?
И они снова вошли в метро.
Клавдии уже надоело терзать себя мыслями, и она просто смотрела по сторонам.
В метро было пустовато. Ну, конечно, кто сегодня поедет кататься? Сегодня все за городом.
Купание в озере таяло, как привидевшийся мираж. Жара, духота, спертый воздух.
Все сегодня Клавдии казалось в черном цвете, хотя где-то наверху, над мчащимся поездом, светило солнце, а если отъехать километров сто от Москвы, то и дышать можно.
ГУМ был открыт. И работал сегодня до девяти.
И это было чудо. Хотя объяснялось оно очень просто — ГУМ теперь работал всю неделю. Кроме того, шла летняя распродажа.
— Вот видишь, как удачно, — сказала Клавдия.
Макс заволновался еще больше. Он уже простился со штанами своей мечты, а тут такое счастье.
— Ma, а откуда деньги?
— Премию выдали, — соврала Клавдия.
На первом этаже ничего похожего на джинсовые магазины не было. Пошли на второй, но и здесь сплошные бутики.
— Ma, тут нет, — разочарованно сказал Макс.
— Пойдем на третий, — старалась не унывать Клавдия. Или хотя бы делать вид, что не унывает. — А знаешь что? Вот тебе двести долларов, беги сам, а я тут постою.
Она вышла на мостик и облокотилась на перила. Ее раздражала суета. Она могла бы, конечно, сказать сыну, что они пойдут за покупкой завтра или в следующие выходные, но так разочаровать парня ей и в голову не пришло.
Народ шаркал по каменным плитам, что-то покупал, толпа собралась у фонтана. Все люди солидные, надутые, богатые.
Клавдия чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Она никогда не была снобом, хотя любила красивые и дорогие вещи. Но просто умела о них не думать. Вот так просто — не думать.
Она рассеянно смотрела вниз и вдруг…
В первую секунду Клавдия подумала, что это жара, что она уже грезит наяву.
Сверху было плохо видно, но не настолько же!
Клавдия тихо-тихо, словно шла по минному полю, двинулась к лестнице.
Надо было спуститься вниз. Но она боялась, что, как только толпа у фонтана пропадет из виду, греза растает.
Поэтому по лестнице она летела сломя голову.
Видение не растаяло.
