Клавдия села на мокрую тряпку, но даже не почувствовала этого.
«Фантазируй, фантазируй, — приостановила она себя, — потом выбросишь из головы».
Но остановиться уже не могла.
Вот эти слова — «все сделано», — они ведь явно рассчитаны на то, чтобы заинтересовать.
Допустим, я звоню следователю, а мне говорят, что он занят, а мне нужно с ним поговорить срочно. Естественно, я скажу, что у него горит дом или что я принес ему тысячу долларов, которые он потерял в бане или намекну на что-то важное. «Все сделано» — звучит как важное? Как тысяча долларов? Ну, на тысячу не тянет, а на пятьсот — пожалуй. Или, наоборот, звонят мне, подходит, скажем, Ирина, говорит, что я занята. Если бы Ирина передала мне, что некто сообщил «все сделано», была бы я заинтригована? Без вопросов. Что сделано? Кто звонит? Почему мне?
Клавдия вынула из-под себя тряпку и стала ее внимательно рассматривать.
Нет, это все фантазии.
Ясно только одно — нужен Сорокин.
И Клавдия умоляла теперь неведомого Сорокина позвонить еще раз. Уж теперь-то она его так просто не выпустит.
Поужинала кое-как и села к компьютеру.
Бродила по Интернету почти бессмысленно. Найдет интересную страничку — и смотрит на нее, как на тряпку.
Потом надоело, решила — пора спать.
Звонок раздался, когда у Клавдии уже сладко путались мысли в голове.
— И что ты там сегодня наговорила Шевкунову?! — заорала трубка.
Клавдия спросонья даже не обиделась на этот крик.
— А что случилось… Владимир Иванович? — почти догадалась она.
— Да, Владимир Иванович. Шевкунов в реанимации.
— Как? — моментально проснулась Клавдия.
— Инфаркт.
Ночное сообщение Клавдию шарахнуло по голове как пыльным мешком, сильнее, чем весть об убийстве Толкунова. Это так же, как если видишь белое, а тебе все говорят — черное и даже научно это доказывают.
Все что угодно могло случиться с Шевкуновым. Его могли прибить в тюрьме, как Толкунова, могли отпустить, он мог сбежать, улететь, перевоспитаться — он не мог слечь с инфарктом. Да еще в реанимацию.
Да, выглядел он не дачником. Но уж никак не больным человеком. Шевкунов не курил, не пил, вообще был здоровым мужиком. Подделать инфаркт в тюрьме — это для американских детективов.
Разволновался.
Но с чего?! Что его так шокировало?! Что его так довело, что он в реанимации?
Опять реанимация?!
Вот странная штука — этот Шевкунов, не моргнув глазом, убил их лучшего друга Игоря Порогина, а Клавдия совсем не радовалась, что убийца при смерти. И не из своих следовательских соображений, а просто жаль человека.
