Эта борьба продолжалась долго, почти целое тысячелетие. Наконец Чижик-Пыжик света придумал план: прикинулся слабым, стал отступать. И когда Чижик-Пыжик тьмы почти одолел его и разверзлась страшная тёмная бездна, в эту бездну, чтобы отдохнуть и набраться новых сил, спустились Невзороф и все депутаты, обвешанные органами. Чижик-Пыжик света прянул на них, захлопнул эту страшную пропасть, которая поглотила всех пришельцев из антимира. Россия была спасена и могла теперь спокойно развиваться. Соотечественники благодарили своего спасителя. В Петербург был приглашён знаменитый скульптор Роден, который изваял статую Чижика-Пыжика, и это изваяние было установлено на набережной Фонтанки. Теперь в этом месте любят собираться ветераны спецслужб, вспоминают о былых подвигах и походах, поднимают чарку за Чижика-Пыжика, который в исполнении Родена выглядит одухотворённым, сосредоточенным, как настоящий духовный лидер России. Но память о Невзорофе не исчезла в народе. Народное предание стало называть его Александр Глебович Грозный. Если вдруг увидят идущего по улицам Петербурга Юрия Кобаладзе, увешанного с ног до головы своими внутренними органами, обязательно остановят и, ничуть не боясь, попросят автографа.
Уроки Распутина
Валерий Хайрюзов
23 марта 2017 0
к 80-летию со дня рождения автора «Прощания с Матёрой»
Рукопись моей первой повести "Над полями" попала к Валентину Распутину. Он прочитал её быстро и пригласил меня к себе домой.
Шёл осенний дождь, было холодно. Распутин встретил в дверях, подал мне тапочки и проводил на кухню. Там накрыл стол, стал заваривать чай. Это он любил и умел делать. Затем достал приготовленную рукопись, полистал её, протянул мне.
Я разглядел его пометки, плюсы и минусы на полях.
— Тема малой авиации сама по себе не решает задачи, — сказал он. — Это, судя по намерению автора, всё же больше похоже на очерк.
Я отметил, что прежде чем начать говорить, он как бы перекатывал во рту невидимые камешки, подготавливаясь к произнесению первого слова.
— Запомни первое: каждый из твоих героев должен говорить своим языком. — Распутин помолчал немного и добавил. — Характер лучше всего показывать через диалог. Может быть, твоим лётчикам надо поговорить в кабине, когда они попали в грозу? Именно там, в экстремальной ситуации, должны проявиться характеры.
И, ещё помолчав, продолжал:
— А лучше начни новую вещь. У тебя получаются заметки о пилотах.
"Надо же — заметил",— мелькнуло у меня в голове.
