– Т-ты как здесь? – заикаясь, спросил Паршаков. – Откуда?
– Так ведь батарею-то мы уничтожили, командир! – весело скаля свои удивительно белоснежные зубы, сказал Романов. – Ну, и дали радио нашим, что можно идти на прорыв. А мы вместе с ними! Ты-то пропал! И мы поняли, что ты увел румын за собой. Ну, и пошли тебя искать.
– И к-как же в-вы меня н-нашли? – Андрей все еще не мог поверить в свое чудесное спасение.
– Дык, очень просто! – встрял в разговор Димка Кораблев. – Весь твой путь устлан трупами немцев и румын. Вот мы по твоему следу и шли. Ты ж глянь, командир, у тебя перед твоим укрытием только человек двадцать сложено. Ну а БТР – это уже мы подбили. Вишь, честь какая для тебя – чтобы, значит, тебя одного победить, БТР наслали! Да, мы вовремя подоспели.
– Ладно, хлопцы, кончай балачки! – скомандовал фельдшер отряда Стафарандов. – Я закончил перевязки, надо выносить командира. Ты уж прости, Андрюха, сикось-накось перевязывал, неудобно на льду-то.
Моряки подхватили плащ-палатку, на которую был уложен Паршаков, и быстрым шагом отправились к стоящей на насыпи полуторке. Стафарандов влез в кузов, куда загрузили и Андрея. Романов прыгнул в кабину. И через час Андрея уже укладывали на носилки в госпитальном приемном покое.
Дарья была в перевязочной, когда ее срочно позвали в операционную.
– Дашка, бегом в блок! – крикнула, заглянув в перевязочную, медсестра Алена Чижик. – Там моряка тяжелого привезли!
Что-то оборвалось в груди у Даши, и она уронила зажим с тампоном, которым чистила рану.
Но она смогла взять себя в руки – сказывался уже накопленный опыт.
– Санька, закончи здесь! – сказала она помощнице и быстро вышла из перевязочной.
Пока она мыла щеткой руки и готовилась к операции, тревожные думы не покидали ее… Она боялась увидеть на операционном столе Андрея… И только сейчас Даша поняла, насколько он дорог ей.
На подрагивающих в коленях ногах шагнула Даша за порог…
Капитан Алеша Мухин резал кривыми ножницами наспех наложенные бинты, отбрасывая их в бак. И Даша уже издали увидела многочисленные пулевые ранения на теле моряка. И еще не видя его лица, она уже знала, что на столе лежит он, ее Андрей.
– Дарья, давай приступать! – отрывисто скомандовал Мухин. – Моряк плох! Только пулевых ранений шесть, плюс осколочное. Плюс контузия…
Четырнадцать часов операционная бригада сражалась за жизнь Андрея. Дважды за это время сердце Андрея останавливалось, но каким-то чудом Алешка Мухин заставлял его биться вновь, делая прямой массаж сердца при вскрытой грудной клетке…
