Он решительно повернулся и пошёл к машине.
Конечно, вечером Лиза только спросила, не сильно ли он измучился с ремонтом машины, как спал да как ел. Вкусненько покормила. Ему было уютно с Лизой. Но когда забрался в кровать, мысли мгновенно переключились на Таню. За весь день он один раз позвонил ей с работы, сказал, что добрался хорошо. А теперь корил себя за это и занимался самоедством: почему он, такой влюблённый, за целый день о Татьяне и не вспомнил. Получил, что хотел, и кранты? Может, это и не любовь вовсе, а обыкновенная мужская похоть? Гормоны играют, как сказала Таня? Так, с тяжёлым сердцем и уснул. Проснулся совершенно разбитый, но совершенно уверенный, что не похоть это была, а самая, самая-пресамая настоящая любовь. Теперь надо было решить, как жить дальше.
Дальше потянулись будни. Только в этой, по сути новой жизни, все дни голова была забита одним – Таней. Он постоянно, что бы ни делал, думал о ней. Ещё больше, чем прежде, до тех самых дней, что они провели вместе. Конечно, совместные с Юрьевыми вылазки на дачу продолжались. Но это же только один-два дня в неделю! А остальные дни? Да и на даче нужно было вести себя осторожно, не выдавая истинных своих отношений. Непросто это было, ох не просто! Но Татьяна вела себя молодцом, её-то заподозрить в чём-то недозволенном было невозможно. Ей бы в разведке работать! Только изредка, оставаясь наедине с Алексеем, она позволяла себе воздушный поцелуй или лёгкое нежное прикосновение: то проведёт рукой по щеке, то погладит по волосам. У него сразу начинало бешено колотиться сердце, кровь приливала к голове, он краснел, как девица на смотринах. А Татьяна ничего, только улыбалась, укоризненно качала головой и спешила побыстрее куда-нибудь смотаться – не дай бог заметят! Так и катилось время. Лето было на излёте. Однажды на даче Лёшка не выдержал, сказал ей:
– Завтра машину разобью, чтобы здесь с тобой остаться.
Она внимательно посмотрела на него и ответила с упрёком:
– Машину разобьёшь? Зачем? Мне всё равно уезжать надо. Учебный год начинается. Так что бей, если не жалко. Думаешь, мне не хочется побыть с тобой? Что ж ты раньше ничего не придумал? Тебе запала на один раз хватило, или запал есть, да придумать что-нибудь было слабо? Ты ж мужчина! Или нет?
Резко повернулась и ушла. А Лёшка так и застыл с открытым ртом. «Вот это дала так дала дураку старому! Что ж я, в самом деле, за всё лето придумать ничего не мог? На неё даже обижаться вздумал: уклоняется, мол, от близости. А оказывается, обижается она! И правильно делает! Как же быть? Как быть?».
