Если бы не Шалыкин, Димка, наверное, уже скрипел подошвами ботинок по снегу, выбираясь к кафе на площади. Пусть рано, но лучше уж так, торопя время, подстёгивая его мысленно — вперёд, вперёд! Сил не было ждать. А там, по площади, можно наматывать круг за кругом, пока "Чашка" не осветится электричеством изнутри, не откроется и не наполнится людьми и запахами кофе.
В пять пятнадцать он заглянул в комнату.
Шалыкин спал. Сине-зелёные пряди волос в сером полумраке казались морскими водорослями, выброшенными на квадратно-коричневый одеяльный берег. Прокравшись на цыпочках, Димка взял со стола зарядное устройство для планшета. А то вдруг Светка отписалась? "Димочка, прости меня дуру грешную! Вот тебе почта, вот тебе телефон, вот тебе живой Иннин адрес". Не, вряд ли, конечно, но, может быть, встречу перенесла. Кто знает, что там может стрястись в её реальности?
Кстати, а если представляешь что-то для себя, реальность меняется, подстраиваясь под прямые твои желания?
Пока планшет заряжался, Димка пожарил себе яичницу из двух яиц и сходил под душ, теперь уже не ледяной, а горячий. В конце, правда, уже распаренный, почувствовал, что едва не дремлет под тюкающими по макушке струйками, и на пять секунд включил холодную. Ах-х! Продёрнуло так, что выскочил бодрячком.
Яичницу Димка ел, с головой погрузившись в интернет.
Реальность была обычной и плодила привычные события. В новостной ленте объявлялись какие-то конференции и планы арабо-израильского примирения, потом пугали погодной аномалией, надвигающейся на центральные области страны, а следом поясняли экономические показатели — почему они такие вопреки общемировой тенденции. В Хабаровском крае — авария электросетей. Атомный ледокол "Ямал" завершил очередную проводку по северному морскому пути каравана из девяти судов. Автомобильная авария под Петербургом унесла жизни семьи из трёх человек. В живых осталась только девочка пяти лет.
Димка задумался.
Вот если бы он или ещё кто-то был уверен, что все в этой аварии выжили, то эта девочка, наверное, лет через десять-пятнадцать, переместившись в его реальность, могла бы вновь обрести семью. Только как бы семья восприняла её возвращение? Возможно, в свою очередь они бы считали её мёртвой.
Или нет, ведь все выжили, и эта девочка просто вернулась бы домой, как будто выходила за хлебом и молоком. А как же её память? Как же моя память, если я встречу Инну? Память поправится? Что я буду помнить, а что забуду?
