— Вы инопланетянин?.. — спросил до сих пор молчавший Гриневич. — Или у наших служб безопасности появились новые эффективные средства борьбы с организованной преступностью?
— Вы почти угадали, профессор, — сказал мужчина, подходя ближе, и Гриневич увидел, что у него широкое, доброе лицо потомственного землянина. — Я не инопланетянин, а эти средства действительно появятся у соответствующих служб через некоторое время.
— Значит, вы из Будущего?
— Каюсь, — сказал мужчина с улыбкой. — Грешен этим…
— И что же теперь будет? — спросил Гриневич с тревогой. — Насилие над собственной Историей?
— Не слышу в голосе воодушевления, многоуважаемый профессор! — воскликнул мужчина, не скрывая своего удивления. — Можно подумать, что вы не рады моему появлению!
— Я не рад другому, — сказал Гриневич с грустью. — Они давят на нас, вы давите на них. Что будет дальше?..
— Не пугайтесь, ничего особенного. Пока идёт лишь работа на молву и слухи. Я один, и, если уж честно, обладаю весьма ограниченными полномочиями. Там, у НАС, сочли нецелесообразной и энергетически неприемлемой заброску сюда других десантников. Я блефовал, дорогой профессор. Да, я практически неуязвим, и в меня можно швырять даже атомную бомбу, взрыв которой просто отбросит меня обратно домой, или на огромное и безопасное расстояние, но я единственен, и это значительно усложняет мою задачу.
— Это ребячество, — сказал Гриневич. — Вы что, хотите примирить волков и овец?
— Нет, это неразрешимая проблема, однако волки должны знать о существовании охотников…
— Вы больше похожи на пугало в огороде, милейший, — грустно улыбнулся Гриневич. — Оно хорошо отпугивает лишь вначале, пока вороны не поймут, что оно совершенно безвредно. Волков необходимо регулярно отстреливать, а не свистеть на них и не размахивать перед их окровавленными мордами красными тряпками…
— Может быть, — охотно и как-то подозрительно уступчиво согласился мужчина. — Это первая такая попытка, пробный эксперимент. Возможно, мы от него впоследствии охотно откажемся, а пока идёт накопление хоть какой-то полезной информации.
— А почему я?.. — спросил вдруг Гриневич.
— И ВЫ… — поправил мужчина. — Вы один из не особо многих носителей интеллектуальных, духовных и моральных ценностей, которые составляют богатство мировой цивилизации. А я — Хранитель. Я призван сохранить хотя бы часть всего этого, и уберечь от посягательств неистребимого Зла. Мы хотим уменьшить масштабы возможных потерь от него. Но, повторяю, это всего лишь эксперимент, и если результаты окажутся слишком негативными, мы его тут же прекратим. Мы не можем заранее убрать из жизни будущего убийцу, мы в состоянии лишь попытаться удержать его руку…
