— А, может, дело не в промахе, а в самом нашем переходе на антивещество как горючее для межзвёздных полётов? Может быть, создавая его на своих планетах, другие цивилизации просто что-то недоглядели, и случилось непредсказуемое взаимодействие накопленного ими антивещества с атмосферами их планет? Здесь вот когда-то было даже больше кислорода, чем в атмосфере Земли, а потом осталось меньше пяти процентов. Сейчас он за счёт выживших наземных растений, которые разрастаются, и океанических водорослей уверенно движется к десяти процентам.
— За тридцать тысяч лет кислорода стало только на четыре процента больше… — сказал Карпов пессимистично.
— Дальше дело пойдёт энергичнее, sir! — уверенно сказал Брюснер. — Есть ведь тут и микроорганизмы, и насекомые, и даже мелкие животные. По мере увеличения процентного содержания кислорода, жизнь на планете начнёт всё быстрее эволюционировать.
— Подождём миллион лет… — мрачно сказал Карпов.
— Я считаю, sir, что нам следует больше думать не о возрождении почти погибшего мира, который и сам рано или поздно реанимируется, а о том, как уберечь от возможных катастроф развивающиеся…
— Миссия… — сказал Карпов.
— Да, sir. Ответственнейшая миссия! И мы не имеем права проглядеть чужие ошибки, которые окажутся и нашими!
— Пока можно предположить лишь то, что всё дело — в анти-материи, которую категорически нельзя синтезировать и накапливать на своей планете.
Только вовне! В открытом космосе или на других, безжизненных планетах. Желательно подальше от себя!
— Наверное, именно в этом всё дело! — предположил Донован. — ГДЕ?! Существует множество гипотез, внятно или хотя бы призрачно объясняющих гибель трёх десятков этих несчастных планет, но для меня конкретного по-настоящему привлекательна лишь одна из них.
— Чем же она так очаровала нашего закоренелого холостяка?.. — насмешливо спросил Карпов.
— Луной, sir…
— Луной? Спутником? Но ведь у половины мёртвых планет естественные спутники присутствуют, как и у этой тоже, а у другой половины их нет. В чём связь?
— Дело, собственно, не просто в наличии или отсутствии, и я попытаюсь объяснить свои выводы.
Мы сейчас находимся на планете, у которой есть естественный спутник. Астероид размером в двести миль и с очень вытянутой орбитой.
— Десять тысяч километров минимального удаления, и почти два миллиона — максимального.
— Судя по орбите и бесформенному внешнему виду, это местный астероид, случайно захваченный планетой при его пролёте мимо неё десятки миллионов лет назад.
