, а значит, и Тэсс тоже, видимо, из
тех – других. Одно время все под Кровом только об этом и говорили. Потом как-то успокоились. В общем-то, какая разница? Неслучайно над главным входом в приют красовалась надпись: «Под Кровом все равны». И ей позволили пока остаться равной. В конце концов, чтобы стать по-настоящему особенным, нужно для начала стать хоть кем-то.
Те самые – это живые вещи. Так случается в мире: у некоторых людей, создающих разнообразные предметы, эти самые предметы оживают. Они могут думать, подавать знаки, двигаться, изредка говорить. Подобными бывают самолеты, поезда, корабли, трамваи, машины. В древности такими были замки и мечи, а ныне – дома, и еще реже – вещи вроде диванов и шкафов, игрушек и книг. Их наполняет неосязаемая, невидимая сила самой жизни, сила, которую зовут тэ. И все знают: эти вещи ценнее обычных, мертвых. Подобные самолеты могут какое-то время лететь без топлива, как люди, превозмогая голод. Дома сами прогоняют воров. Мечи обороняют хозяина, пока не будут оплавлены самым безжалостным огнем. Но и во всем прочем эти вещи – как люди. Которые могут быть злыми и бессовестными, грустными и вредными. С ними бывает трудно сладить. Их отличает от людей лишь одно: они никогда не предают.
Тэсс слышала, что в Большом мире – на континентах – мастеров живых вещей называют Зодчими. Называют еще с тех времен, когда всё, что люди могли соорудить, они делали из дерева. Зодчие. Ходили слухи, среди них нет бедных, одиноких, больных и бродяг, и уж точно нет сирот вроде нее. Говорили, тэ бежит прямо по их жилам, и если бы в Большом и Малом мирах верили в каких-то существ, управляющих ходом событий и создающих жизнь, Зодчих считали бы приближенными к ним. Своим появлением Марч дал Тэсс шанс занять место среди них, получить будущее, заметно отличающееся от будущего остальных подопечных.
Но будущее было слишком далеко. Она старалась о нем не думать. Вместе с Марчем у нее и так появилось слишком много проблем.
Например, мальчишки. Они ходили за ней и уговаривали сделать для них такие же самолеты. Девочки же просили живую куклу или плюшевого зверька, уверенные, что у нее, никогда не умевшей шить, получится и это. А ведь она знала: не выйдет. Марча она создала при помощи сомнительного и не очень точного чертежа, но он ожил. Самолет стоил ей заноз на пальцах и ожогов. Он стал для нее символом ее мечты – проектировать настоящие, большие самолеты. Но как объяснить это другим? Вместо фразы «я не могу» дети (да и некоторые взрослые тоже) обычно слышали отговорку «я не хочу».
