мне. Ну, хорошо, работай, но обещай, что когда получишь мировые награды, упомянешь о
своей покорной жене – и женщина засмеялась.
Кадр вновь сменился: Николай Петрович провожает супругу, нарядно одетую и красиво
причесанную, в театр. Он прощается с ней у такси, желает приятного вечера, и спешит
вернуться в свой кабинет. Ученый открывает блокнот и начинает что–то писать,
зачеркивать и писать снова. Перед ним на столе стоит ноутбук, но он работает по
старинке. Я заглядываю в его блокнот и вижу цифры, много цифр, которые мне ни о чем
не говорят. На миг мужчина задумывается, потом хлопает себя ладонью по лбу и на его
лице отражается возбуждение, даже одержимость. Наверное, с таким выражением на лице
совершались все великие открытия.
– Ну конечно! Как я раньше этого не понял?
Он берет ручку, но не успевает ничего записать. Через миг Вазарцев падает на стол. Я еще
не понял, что произошло, как картина снова сменилась. Мы находимся в церкви, тут и там
стоят люди в черном, идет процедура отпевания. В центре – гроб, а в нем лежит Николай
Петрович. Недалеко от гроба еле стоит на ногах женщина, и я узнаю в ней жену, а теперь
уже вдову ученого. На нее больно смотреть, от жизнерадостной и привлекательной дамы
осталась тень. Большие синие глаза, обрамленные мелкими морщинками, выглядели
совершенно погасшими. Беда резко обнажила ее возраст. Она нервно кусает губы и
сдерживается, чтобы не зарыдать. За руку ее держит беременная дочь, в глазах которой –
слезы. Я увидел двух студентов, тех, что были в аудитории и подошел к ним. Они
шепчутся:
– Надо же, на вид он был абсолютно здоров и вдруг – инсульт. Говорят, он приблизился к
разгадке одной из проблем Гильберта.
И вновь я перенесся в другое место.
Мы с Мафусаилом находимся в комнате, тут и там валяются игрушки: кубики, пирамидки,
плюшевый медведь, мяч. Я понимаю, что я в детской прежде, чем вижу ее хозяина –
карапуза лет трех. Игрушки его совсем не интересуют, он говорит неразборчиво, но
становится понятно, что он считает.
– Сколько будя семь на семь – неумело лепечет карапуз.
– Ну,конено, сорок девять – отвечает сам себе.
Удивительно, но считал он точно. Наверное, он это просто заучил, ведь детская память
очень цепкая – я попытался сам себе объяснить этот феномен. В комнату вошли две
женщины. Одна из них позвала мальчика:
– Марк, сынок, смотри, кто к нам пришел – это тетя Лена, она учит деток математике, и я
хочу показать ей, что ты умеешь.
– Марк, привет, ты уже совсем большой мальчик. Твоя мама сказала мне, что ты умеешь
