«Что же делать? – думала Алиса, наблюдая за просыпающимся миром. – Лететь домой вместе с человеком, однажды уже принявшим решение меня убить? В Город, где один-единственный старик может обречь тебя на смерть от руки товарища?»
Никогда Крылатой еще не приходилось спрашивать себя, что она вообще думает о Правителе. Казалось, он мало влиял на рутинную жизнь людей. Все, что могло вызвать споры, прописано в Законе, его заставляли учить наизусть каждого, кому исполнялось семь лет. Любые спорные вопросы были призваны решать старосты и Вожак, но никаких разногласий не возникало. Что делить горстке выживших людей в мире бескрайней пустыни? Каждый работал от рассвета дотемна, приходил домой, чтобы выспаться, и утром снова принимался за работу. И это было в порядке вещей. А как иначе, если впереди их ждет вторая ступень возрождения? Нужно быть во всеоружии, когда Вестники найдут живую землю, да и работать тогда придется еще усерднее. Не до споров с соседом. А если отлаженный быт Города не дает сбоев, значит, и Правитель знает свое дело. Так думали все, кого Алиса знала.
«У нас есть пища и питье, есть крыша над головой, и Крылатые нас защищают, – убежденно твердили люди у вечернего огня в своих домах. – Пусть завтра будет не хуже, черт бы побрал это неведомое лучше, пусть завтра будет точно так же. Надо потерпеть еще немного, скоро Вестники найдут землю, и тогда заживем».
Но сейчас, сидя на самом краю скального уступа, Алиса вдруг поняла, что все не так просто. Она знала, что обречена, что страшные испытания дальнего пути над пустыней не по силам молодой девушке, но пока Крылатая справлялась со всеми выпадавшими на их с Вожаком долю бедами, она была не по зубам смерти. Однако отправить ее в качестве дополнительного пайка… Это даже звучало гадко, а по своей сути было еще хуже.
«И Вожак согласился. – Мысль казалась Алисе самой безжалостной, она сверлила ей виски и бросала на сердце огромные камни размером больше всех скал, что их окружали. – Он говорил со мной, оберегал, приказывал, шутил… И знал, что придется убить меня на обратном пути».
– Я понял, что не сделаю этого, – прозвучало у нее за спиной, – в ту самую минуту, когда увидел тебя у Черты. Ты была ужасно расстроенной, да, но предчувствие больших событий, полета и неба… Оно светилось в твоих глазах, девочка. Однажды я тоже улетел, вдохновленный красивыми словами старика, и это оказалось моей самой страшной ошибкой. Совершить еще одну?.. Уж лучше сдохнуть в пустыне!
