– Конечно!
Поднялась суматоха, человек десять ребят бросились спешно искать портянки, ватники, сапоги, перчатки – к тому времени стало холодновато и нам выдали это обмундирование.
Желающие выстроились на палубе. Сергей Павлович отобрал восемь человек – шестерых гребцов, впередсмотрящего и старшину. Последняя должность досталась мне, к моей большой радости. Между тем погода была свежая. Норд-ост гнал метровые волны с барашками, но дул без порывов, устойчиво – самая лучшая погода для ходьбы под парусом.
Сноровисто спустили ял, сели в шлюпку – и сразу же нас окатила холодными солеными брызгами подкравшаяся волна. Не обращая внимания, быстро, без суеты – сказались тренировки, поставили мачту и подняли парус. Парус захлопал, ловя ветер, мы оттолкнулись от борта и через секунды нас течением реки вынесло из-под подветренного борта. Ветер рванул парус, мачта прогнулась, выпрямилась и снова прогнулась – парус взял ветер. Шлюпка резво пошла наискосок волнам в крутом бейдевинде. Зашипела вода под самым планширем. Следя за парусом, чтобы не потерять ветер и не увалиться, я крепко и напряженно держал румпель.
– Сергей Павлович! Тральщик справа! – доложил впередсмотрящий Санька Самоденков.
– Поиграемся с ним, что ли, – сказал Сергей Павлович, и дал команду потравить шкоты. Я переложил руль, уходя под ветер, на курс, параллельный курсу тральщика. Пока корабль шел средним ходом мы с ним были на равных, но вот на нас обратил внимание стоявший на мостике сигнальщик, что-то доложил в рубку, оттуда выглянуло веселое лицо молодого лейтенанта, заулыбалось еще больше, он помахал нам рукой, после чего за кормой тральщика появился бурун и мы начали отставать.
Солнце закатилось за горизонт и багряный закат, пробивающийся в просветах между быстро несущимися облаками, окрашивал верхушки волн в такой же багряный цвет.
Мы увлеклись гонкой, а между тем ветер начал усиливаться и стал заходить к норду. Шлюпка шла уже не на «Ратманов», а с некоторым сносом. Вот на траверзе показалась высокая корма парусника, но прямо подойти к борту нельзя, нужно менять галс. При усилившемся ветре сделать это было сложно и опасно – можно было легко перевернуться. Пройдя некоторое расстояние, Сергей Павлович приказал стянуть к мачте фок и развернуть на другой борт кливер, одновременно я переложил руль на ветер. Но попытка перейти линию ветра носом шлюпки и тем самым сделать поворот оверштаг, не удалась. Шлюпка уваливалась. Несколько новых попыток также кончились неудачей, шлюпка явно не могла сделать поворот, мы все больше и больше отдалялись от судна. Если учесть, что в те времена у нас не было спасательных жилетов, на всю команду был один спасательный круг, а за бортом температура воды «+10», реальность потонуть была.
