Морские рассказы - Александр Альберт

Посвящается друзьям-однокашникам, курсантам Ростовского мореходного училища, выпускникам 1958 года, а так же всем, кто заглядывал в глаза урагана, – не вернувшимся или оставшимися победителями грозной стихии.

Рейс подходил к концу. Три с половиной месяца, проведенные в Северной Атлантике на борту среднего рыболовного траулера (СРТ) «Рига», оставили в памяти неизгладимый облик спокойного и бушующего океана, постоянную сырость, хлюпанье воды по палубе кубрика, редкие выходные – это когда шторм был выше девяти баллов, и когда наш кораблик подходил к плавбазе сдавать пойманную рыбу.

Мы вышли в рейс 10 ноября 1958 года из порта Рига. Экипаж 21 человек, судно маленькое – 39 метров длиной и 7 метров шириной, зато осадка три с половиной метра, что обеспечивает нам устойчивость на волне.

Мой кубрик на баке, под палубой, вход по трапу через носовой кап. Здесь два кубрика, мой расположен по правому борту. В маленьком помещении две двухярусные койки, моя справа, нижняя, место надо мной не занято – одного члена экипажа нет. Я матрос первого класса, выпускник мореходки по специальности штурман дальнего плавания, но мне для получения рабочего диплома, позволяющего занять штурманскую должность, не хватает одного месяца морской практики. Поэтому я здесь.

Отход в 10 часов. Я на руле, отходом командует капитан. Перед отходом экипаж прощается с родными и близкими. Некоторых приходится выводить с судна под руки. Большинство команды в лёгком подпитии. Мне нельзя, я – будущий член командного состава судна, поэтому я стою за штурвалом, рядом стоит капитан и дирижирует отходом, одновременно отдавая команды морякам на палубе, в машинное отделение и мне.

Мы стоим правым бортом к причалу, после отдачи кормового швартова следуют команды:

– Право на борт! – это мне, и,

– Малый вперёд! – это в машину.

Корма потихоньку отваливает от причала.

– Руль прямо! – это мне,

– Малый назад! – в машину, – Отдать носовой! – морякам на палубе.

Последняя пуповина, связывающая нас с землёй, сбрасывается с причального кнехта в воду. Боцман быстро, чтобы сизаль каната не сильно промок, выбирает его на палубу, наматывая змейкой на судовой кнехт.

Корма ползёт на чистую воду.

– Стоп машина! Малый вперёд! – в машину,

– Лево на борт! – мне.

– Одерживай! – снова мне.

Я слежу, чтобы нос не рыскнул влево от линии выхода из маленькой бухты в Вецмилгрависе, это было бы позором для экипажа.

– Полный вперёд! – в машину.

Всё! Мы начинаем путь в океан, в зимнюю Северную Атлантику, в самый суровый район мирового океана, поэтому недаром самая нижняя марка осадки на наших судах, обозначается тремя буквами ЗСА, зимой в Северной Атлантике; судовладелец не имеет права загружать судно выше этой марки в это время года.