— Мадам!
Я вздрогнула и раздраженно посмотрела на него. Мужичок обращался ко мне.
— Мадам! — повторил он. — Вам нужен нормальный мужчина?
— Что-о-о? — изумилась я.
Мужичок поспешно оправдался:
— Я только спросил!
Рядом захохотали. «Нормальный мужчина» обиженно сопел. Я думала, этот путь никогда не кончится. Однако скоро автобус затормозил и, пыхтя, остановился. Я спустилась по ступенькам и попала в месиво из грязи и снега. Вокруг какие-то поля и разбегающиеся в разные стороны дороги. Хорошо еще, они были снабжены указателями, среди которых значилась и Дубровка. Я потопала вперед по грязной дороге.
Возможно, летом, в сухую погоду, мое путешествие по ней заняло бы не более двадцати минут, теперь же я волочилась все сорок, а то и час. Когда показался золотой купол Николая Чудотворца, я была измотана, вся заляпана грязью и страшно хотела пить. С самыми радужными надеждами я доковыляла до церкви и увидела у дома священника несколько легковых машин. Должно быть, батюшка с матушкой принимали гостей. Я вздохнула: не вовремя явилась.
Подойдя к крыльцу, постояла, не решаясь войти. И тут дверь отворилась и на пороге показалась Настя.
— Ну надо же! А я все спрашиваю отца Александра, почему Красковы не приезжают. И тут ты!
Она так естественно перешла на ты, что я не могла не ответить тем же. Настя спустилась с крыльца и поцеловала меня.
— Проходи скорей! А где твоя машина?
Однако зорким взглядом уже окинула меня, поняла.
— Так ты пешком? С ума сойти! На этих каблуках?
— Да я только от остановки шла… — бормотала я благодарно, поднимаясь на крыльцо.
Мы вошли в дом, Настя скинула с плеч куртку, и я увидела вполне определенно выступающий животик. Воскликнула:
— Настя, ты ждешь второго?
— Да, — улыбнулась она. — И не собираюсь останавливаться на этом.
— Счастливая…
Настя внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала, провела в горницу. Там за столом сидели взрослые люди, ели, пили и шумно разговаривали. Петр Александрович пристроился на коленях у бородатого дядьки.
— У нас гости, реставраторы из Москвы. Они помогали нам восстанавливать храм, — объяснила мне матушка. — Присоединяйся, я сейчас принесу прибор.
— Подожди, Настя, — остановила я ее. — А где отец Александр?
— Он в храме, на службе.
— Я пойду к нему, хорошо?
Настя с тревогой взглянула на меня:
— С Колей все в порядке?
— Да, он на гастролях.
— Ну иди, потом с батюшкой возвращайтесь, будем обедать.
Я прошла по выложенной плитками дорожке к белой церкви, вошла с широкого крыльца в открытые двери и тотчас погрузилась в особую атмосферу храма. Прихожан было мало — несколько пожилых женщин, дурно одетых, с усталыми, безрадостными лицами. А меня наполняло какое-то чувство, немного напоминающее то, что я пережила в концертном зале, слушая Марину, но более глубокое, всепоглощающее. Я с легкостью отдалась ему и забыла о времени. Вспомнила венчание, твое одухотворенное лицо под венцом. Это была наша церковь…
