В те же дни на царя Александра II было совершено покушение.
А за день до этого умер Николай Ножин. По слухам, он был одним из участников покушения, но передумал и хотел пойти в Третье отделение с повинной. Ему не дали.
В Мюнхене Мечников провел все лето. Исследовал мух и комаров на предмет присутствия у них зародышевых пластов. Нашел ошибку в исследованиях антидарвиниста Вейсмана. Да, пласты еле проглядываются, но они есть.
Вейсман меж тем строил на разности развития насекомых и других животных всю аргументацию антидарвинизма.
В августе Мечников вернулся в Неаполь.
Город все еще был холерным.
Мечников нашел Ковалевского. Они сели на пароход и отправились на остров Иекия. Там их ждал Бакунин, с которым они познакомились год назад, в период работы над теорией зародышевых пластов.
Желание встретиться возникло спонтанно.
Мечников с Ковалевским работали, тратя на сон 2–3 часа в сутки. В таком напряженном графике через неделю у Мечникова заболели глаза.
Развлечений в городе не было. Они решили проехаться до острова Сорренто. Познакомиться с именитыми соотечественниками, Бакуниным и Сеченовым.
Бакунин знал Льва Мечникова, близко дружил с Николаем Ножиным. Через общих знакомых Мечников и Бакунин знали друг про друга на уровне хороших приятелей.
Приглашал Бакунин уже давно. Только сейчас у ученых появилось время и желание.
И вот они решили нагрянуть почти неожиданно, послав чуть вперед себя письмо.
Бакунин к их приезду был готов. Знакомству был рад.
Разговор пошел приятельский. Бакунин посвящал новых знакомых в планы на жизнь. Говорил не тая, в каком-то запале. Бакунин был из тех людей, которые, чувствуя взаимную приязнь, не стесняются откровенничать, только познакомившись.
Бакунин говорил много, сложно и местами выспренно. Мечников и Ковалевский сидели и слушали. Разбавляли молчание крепким кофе, приготовленным женой Бакунина.
– Россия вот-вот восстанет.
Кроме двух зоологов, в гостиной сидели молодые революционеры.
Кто-то спросил:
– А что потом, Михаил Александрович? После переворота?
Бакунин запустил руку в свою густую толстовскую бороду и ответил:
– Этого теперь предсказать невозможно. Непосредственная задача состоит в том, чтобы не оставить, что называется, камня на камне, а потом уже будет видно, как строить новую жизнь.
В тот момент Мечников был увлечен идеей того, что только наука имеет действительное касательство до прогресса человека и человечества.
Фигура Бакунина его в этом убеждала еще раз. Особенно на контрасте с Сеченовым, с которым они встретились через несколько дней.
