«… некому. В Крысином квартале большая заваруха была. Все сестры зашиваются!». Этот голос был довольно низким, но визгливым. Наверное, так будет гудеть колокол, если по нему вдарить прикладом.
«Чего ты предлагаешь, док? Из парней кого-нибудь к нему приставить?». А вот это был натуральный чугун. Такой чугунный чугун, что все мысли-рыбки пулей метнулись на дно головы-аквариума и окопались в иле.
«Да мне по барабану! Хоть из парней, хоть из девок. В конце концов, судно из-под него выносить не надо! Только следить за мониторами и разыскать меня, если этот соберётся-таки тапки мылить!». Нет, все-таки, на колокол этот голос не похож. Скорее, на пластиковую упаковку. Здоровый, дырявый кусок толстой пленки. Если ее пнуть, то она не шелестит, а шуршаще воет с пенопластовым привизгиванием.
«Док, если этот парень сдохнет, то я лично тебя…». Вот этот гораздо приятнее. Хотя от него и становилось страшновато. Да что там страшновато? Охренеть, как страшно! Хотелось свернуться в себя и нырнуть вслед за рыбками. И в тоже время этот чугун делал как-то так, что земля становилась все тверже, а песок, насыпанный сверху, все тоньше.
«Я с ним посижу. В конце концов, моей квалификации хватит, чтобы за мониторами следить. И, коллега, вам не кажется, что ваш пациент просыпается?». Этот голос был чем-то новеньким. Он тоже гудел так, что уши ромбиком вставали. Но при этом умудрялся оставаться мягоньким, мохнатым. Как мех. И пахло чем-то таким, булочным. Корицей, что ли?
Стоять! Голос пахнет? Все, братья, приплыли. Утопить Вара вместе с его отравой в унитазе!..
Волна опять потянула его вниз, в темноту. Дем дернулся. Вниз ему не хотелось совершенно. Тут, конечно, были не самые сладкие глюки. Но свет лучше, чем темнота. По определению.
«Да этих гранатой не угробишь!». Нет, пластиковый голос ему определенно не нравился. И, может, нырнуть было не самой дурацкой идеей?
«Сейчас я тебе гранату в задницу засуну! Посмотрим, можно тебя угробить или нет!». От чугуна, бьющего по вискам, хотелось разулыбаться, как идиоту. Непонятно только почему.
«А ну пошли отсюда оба! В коридоре разбирайтесь, кто, кому, что и куда сунет!». Ого, а под мехом-то оказывается сталь. Забавно, если…
Что будет «если», он додумать опять не успел. Темнота, все-таки, затянула.
Зато в следующий раз он никуда не всплывал, а сразу вынырнул на поверхность и без всяких глюков. Просто открыл глаза. Мигом сообразив, что пялится в больничный потолок. Только палаты были отделаны такими пористыми плитами. Да и писк приборов не был ему незнаком. Скорее, в них слышалось что-то приветственное: «Здорово, парень. Давненько к нам не заглядывал! Недели три, да?».
