С этим что-то надо было делать. Потому что когда его откопают, то все увидят, о чем он думает. А вот это совсем лишнее. Глядишь, так капитан Дема снова сам нафиг зароет. Предварительно повесив его собственные яйца ему же на уши.
Время от времени он как будто всплывал к самой поверхности земли. И от света его отделял только тонкий слой все того же песка. Дем даже видел этот самый свет и слышал голоса. Но потом он опускался куда-то вниз, в темноту. Ощущение странноватое — вроде бы земле полагалось быть твердой. Вероятно, его закапали в зыбучих песках. И теперь они поднимают и опускают его, как волны. Версия выглядела вполне правдоподобной.
Изучить эту мысль со всех сторон он не успел — опять его утянуло вниз. Зато потом Дема вверх подняла не волна, а чей-то сердитый голос: «Э, нет! Ты куда это собрался? А ну, дыши!». Кажется, говорила женщина. Точно, женщина. У мужиков таких тонких пальцев не бывает.
Только лейтенант так и не понял, на кой хрен она этими самыми пальцами хватает его за шею. Вроде, душить не собиралась. Или просто не умела? Да и зачем его душить, если у него в горле и так один песок? Но, все равно, приятного было мало. Пальцы девки оказались холодными и жесткими, как стальные поручни.
В следующее свое «всплытие» Дем сообразил, что ни фига его не закопали! Снова эта баба с холодными руками талдычила что-то о дозах. А рядом с ней гудел мужской голос…
…ля! Да он опять обдолбался этой варовской дури! На кой ляд? Ведь зарекался же! По крайней мере, стало понятно, откуда у него такие «приходы». Нет, вы как хотите, а травку он больше не потребляет. От водки и башка трещит меньше, и такой мрак не глючится!
Новая пришедшая за темнотой волна подняла его почти на самый верх. Почти-почти, совсем немного осталось. Даже не земля, а тонкая пленочка. Свет резанул по глазам, как бритвой. И в этом было даже что-то приятное. Зато какой-то урод додумался высыпать на его живот пепельницу с непотушенными окурками. Которые, кажется, всерьез решили посмотреть, что у него в кишках творится.
И над головой опять гудели голоса. Даже не гудели, а гремели, грохотали. И от этого угли разгорались только сильнее. Дем открыл рот, собираясь поинтересоваться, что за смертник решил устроить ему такой кайф, а, заодно, потребовать, чтобы эти долбанные окурки убрали. Но гиганты над ним громыхали так, что его не услышали. Зато он их слышал слишком отчетливо. Так отчетливо, что руки сами потянулись куда-то уменьшить громкость.
