Прошли сквозь арку врат. Огромные, чудовищной толщины створки, распахнутые настежь, глубоко вросли в землю основанием. Судя по окаменевшим кучам земли вокруг, ими не пользовались уже давно, упростив процедуру до лежащей под ногами проржавевшей цепи, что, с наступлением темного времени, натягивали, перегораживая проход. Охранники, сидящие по обе стороны врат, проводили друзей настороженными взглядами, но вопросов не задали.
Сразу же, за стеной началась мощеная булыжником мостовая. Покрытые слоем нанесенной с дороги степной пыли, камни мостовой, лишь с трудом угадывались, но, не смотря на это, чувствовалось — под ногами настоящая твердь, что не раскиснет при первом дожде, с чавканьем засасывая сапоги, не расплещется тяжелыми колесами груженых товарами повозок.
Вокруг поднимаются стены из дерева и камня, толстые бревна сменяются блоками из обожженной глины, а те, в свою очередь, уступают место каменным булыжникам обработанным столь умело, что между соседними камнями не просунуть лезвия кинжала. Вертя головами и поминутно восторгаясь, миновали жилой квартал, с опаской прошли мимо огромного здания храма, нависающего сумрачной скалой, для чего, пришлось перейти на другую сторону улицы, поскольку, у ворот храма громко вещал человек в сером балахоне, и вокруг скопилась изрядная толпа.
Зола, сперва, вслушивался в долетающие слова, но вскоре, скривился, зашагал быстрее. Шестерня, что с момента входа в город, что-то непрерывно высматривал по сторонам, всплеснул руками, воскликнул радостно:
— Наконец-то! А то я уже начал волноваться. — Он указал на гостеприимно распахнутые створки дверей таверны, где, прибитый над входом, красовался потрескавшийся бочонок.
Ощутив разлитый в воздухе тонкий аромат жареного мяса, наемники разом сглотнули, невольно ускорили шаг, стремясь быстрее добраться до вожделенного пиршества. Гулко ударило, шелест голосов заполняющих улицу горожан оборвался, люди застыли, удивленно оглядываясь. Послышался новый удар. Кто-то испуганно вскрикнул, указывая, взметнулась рука, за ней еще и еще, и вскоре все глаза оказались прикованы к стене храма, где змеилась глубокая трещина.
Ударило в третий раз. Стена у основания вспучилась, трещина углубилась, пошла расширяться. Посыпалось каменное крошево, сперва, тонкой струйкой, но вот полетели мелкие камушки, за ними, увлеченные потоком, сдвинулись крупные булыжники. Десятки глоток одновременно исторгли вопль ужаса, люди бросились в стороны, в слепом ужасе отталкивая друг друга и топча упавших.
