Франс де Вааль годами изучая «обезьянью дипломатию», выяснил, что многое в ней замешано на готовности поделиться с другим существом самым дорогим, что у тебя есть, — едой.
• На «языке пн щи» можно выражать разные чувства, например, сострадание. Так, обезьяны берут шматы мяса и кладут их перед больными или старыми животными, которым трудно дотянуться до положенной им порции.
• В стае обезьян материализуется идиома «дань уважения». Члены стаи спешат поделиться мясом с самыми почтенными сородичами, заискивая перед ними. Старейшина берет усердных дарителей под свою защиту и в любых конфликтах отгоняет от них других обезьян.
• В опытах, которые поставили Франс де Вааль и Сара Броснан (смотрите статью А. Бухбиндера в «3-С», N° 2, 2004), капуцины, небольшие обезьяны, живущие в тропических лесах Америки, очень резко реагировали, когда за одинаковые поступки одних животных щедро награждали, а другим пытались всучить что-то невкусное. «Их ярость, — пишет Франс де Вааль, — проистекает нз ощущения несправедливости и, таким образом, относится к эмоциональным основам морали. Конечно, у человека чувства взаимопомощи и справедливости развиты гораздо выше, чем у животных, но все-таки что-то роднит их эмоции с нашими. Можно предположить, что нашим предкам задолго до того, как они овладели речью и принялись разглагольствовать о морали, были ведомы долг и благодарность, возмущение и раскаяние». Короче говоря, мораль родилась задолго до появления современного человека. Ее основы сформировались среди животных, которые вели активную социальную жизнь, стремясь поддерживать порядок в стае.
Утрируя, можно сказать, что мораль — это «животное начало» в человеке. Люди привыкли списывать свою злобу, агрессию, ненависть на рудименты звериного в человеке. Оказывается, человечество унаследовало от зверей не только мизантропию, но и филантропию, не только цинизм, но и альтруизм. От природы мы добры и совестливы, как... звери, и, может быть, скорее от любви к умствованию так рациональны, расчетливы и себялюбивы — звери вели бы себя куда жалостливее по отношению к страдающим собратьям. Нас, людей, все разъединяет — мы люди разных наций, полов, стран, мы разные по образованию и уровню дохода; у каждого свой круг общения, мы не допускаем в него чужаков, а сами изнываем от желания попасть в «высшее» для нас общество, завести шапочное знакомство: кто со светской знаменитостью, кто с актером, а кто и с бандитским авторитетом. А вот простаков-зверюг все объединяет, если они одной стан: в ней они живут по принципу «все за одного и один за всех» или как у Киплинга — «мы все одной крови».
