О чём был этот сон? Где-то недалеко практиковали основатели психоанализа. Что бы они сказали? Да какая разница. Я очень много думаю о жене, это понятно. И у нас с ней не всё хорошо. Бежал от неё, уехал в Европу. И ничего не срослось. Поездка на курорт обернулась кошмаром.
Сегодня солнечно, но прохладно. Временами дует ветер. Небо утром было синим, чистым, белые облака теснились только по кайме горизонта. Сейчас, после полудня, облаков стало больше. Сижу на террасе, утеплив, как смог, сиденье пластикового кресла. Солнце греет правый висок. Вижу горы. Горы – это красиво.
Европа прекрасна. Но Европа не для нас прекрасна. Мы должны были сначала узнать и полюбить свою родину. Только тогда нам откроется Европа. Зачем приезжать в Альпы, если никогда не был на Алтае? Зачем смотреть в тёмно-зелёный глаз Женевского озера тому, кто никогда не видел Байкала? Женевское озеро обиженно отворачивается, мороком скрывая свою потаённую суть.
Тяжело писать. Тяжело сидеть, стоять и лежать. Во всём теле – слабость и неустроенность. С ужасом ожидаю возвращения ночной лихорадки. Достанет ли сил добраться до аэропорта?
Сегодня было так. Записав сон, я ещё полежал. Потом встал. Не чувствовал себя в силах принимать душ. Ночной пот весь на мне высох от жара, бельё было сухим и ломким. Не стал ни мыться, ни переодеваться. Пил воду, простую кипячёную воду. Оделся и пошёл на прогулку. В соседний корпус приехали китайцы. Хорошо. Где китайцы – там жизнь. Добрёл до вокзала, купил билеты. Около 5 утра я должен сесть на поезд здесь, на вокзале в Эвиане. Две пересадки. И около 8 утра я буду в аэропорту. Лишь бы хватило сил.
Птички поют. Могло бы быть хорошо. Идиллия. Но мы не можем спланировать своё счастье. Радости и печали не в нашей власти. Мы можем спланировать свои поступки. Но счастье или даже простое удовольствие невозможно спланировать. Оно либо приходит, либо нет. Например, я мог спланировать свой визит в Эвиан. Поехать или нет в Эвиан – это зависело от меня. Я мог не ехать в Эвиан, я мог чуть задержаться в Париже и полететь обратно теми же «Турецкими авиалиниями» с остановкой в Стамбуле. Тогда я снова поехал бы на площадь Sultanahmet – больше там ехать некуда. И попал бы под террористический акт. Вряд ли меня убили бы. Ведь я пока не умер и здесь, в Эвиане. Меня бы ранило. То, что я буду лежать и страдать, было предопределено. Но я мог выбирать: страдать от ран в Стамбуле или от лихорадки в Эвиане.
