Глаза большие, черные, бородка,
С висков зачесанные волосы на темя;
Он появился будто из воды
(То есть неожиданно) – кругом снега и лед,
И далеко – сутулый рыболов.
«Вы, кажется, печалями объяты –
Располагает к этому погода»,
«А вы как будто бы из этой Леты,
Хотя не Леты, озеро – Коцит…
Я не услышал, как вы подошли».
«Ну-ну, оттуда, прибыл издалека,
По-крайней мере, на трамвае не добраться.
Нездешние я коротаю ночи…»
«Ужели вы…?» «Да, здравствуйте, приятно
С негрубым человеком поболтать.
Вы здесь наездом, или Петербуржец?»
«Я Ленинградец, ставший Петербуржцем
(Что не сказалось на числе простуд),
Тогда как вы – как раз наоборот».
Он улыбнулся: «Что там, расскажите,
Что сталось? И читают ли стихи?»
«Вам приведу пример: вот Летний сад –
Построили-покрасили заборы,
Зеленым цветом все размалевав,
И все провинциальные фонтаны
Для барышень (еще провинциальней)
Под ручку с хулиганами с цигаркой».
«Вы что-то не по возрасту брюзжите…
Но все же новости. Спасибо, я пойду».
«Михайло Алексеич! Подождите!»
Но тут рыбак задвигался на льду,
И солнце луч метнуло в тучи щель,
И надо льдом блеснула чешуя,
И пронеслось: не может быть… Форель?
