Но замоскворецкие мальчишки народ сметливый, быстро догадались, где достать лишний кусок. Недалеко окружная железная дорога, а по ней и день и ночь бегут и бегут поезда: коней и людей на войну везут в обход Москвы. В приоткрытых дверях гривастые конские морды мелькают, лохматые бороды пожилых мужиков, испуганные лица безусых парней. Завидев церкви белокаменной столицы, иные торопливо закрестятся.
Мальчишкам зевать некогда, припустятся рядом с вагонами и жалобно кричат: «Солдатики, киньте хлебца!»
Сжалятся служивые, вспомнив своих сирот, оставшихся в деревнях, и кинут кто ломоть, а кто и полковриги ржаного хлеба, испеченного в дорогу матерями да женами. И умчатся помирать в окопы.
А ребята разбегутся по домам поделиться с родными солдатским хлебцем, а со всей улицей — залихватскими песнями. И конечно, Андрейка вместе с ребятами и куски эти жевал, и лихие песни подхватывал.
Но об этом не знал учитель Фивейский.
…Купчиха приехала на паре вороных, в коляске с дутыми шинами. Она была в черных Шелках, в ушах сверкали бриллиантики. Лицом бела, полна, пухлые пальцы все в кольцах. Когда вошла — повеяло душисто, как от цветочной клумбы.
Следом за ней — важный господин в сюртуке с золотыми пуговицами.
— Павлов Андрей! — позвал голос учителя.
Андрейка вскочил и чихнул. Раздались приглушенные смешки, Морозова милостиво улыбнулась.
— Вот мальчик, про которого я вам говорил, — изогнулся Фивейский. Расскажите, Павлов Андрей, про Ивана Сусанина.
Накануне учитель сводил школяров в кинотеатр «Великан» на картину «Жизнь за царя» и заставлял ребят пересказывать содержание.
Андрейка начал без запинки:
— Русские люди, купцы и бояре, устав жить без царя, спасая Русь, избрали на царство молодого Михаила Романова. А злые ляхи решили его убить. И пошли искать его терем. Бродили, бродили по темным лесам, найти не могут… А Иван Сусанин: идемте, мол, покажу. Да и завел так, что не выйти. Изрубили его ляхи с досады, да и сами померзли, как воробьи. А царь все-таки воцарился. И пошли от него: Алексей тишайший, Петр Первый, Екатерина Вторая, Александр благословенный.
Купчиха улыбалась все шире, поглядывая на сопровождающего ее важного господина.
— А знаете ли вы, Андрей Павлов, полный титул ныне царствующего императора?
Титул царя был такой длинный, что не сразу выговоришь, — царь польский, великий князь финляндский, герцог лифляндский и прочая и прочая. Для краткости Андрейка лихо отчеканил:
— Николай Второй, кровавый!
