— Пожалуйста, заходите.
Председатель министерской комиссии Дмитрий Афанасьевич был старше Виктора лет на двадцать. Высокий, костлявый, с бледным, изможденным лицом, он ходил по номеру в зеленых войлочных ботинках, пожалуй, самого большого размера, какие только существуют, и в серой полосатой пижаме.
— Не спится, товарищ Сотник? В родной город приехали? Понимаю, понимаю. Сколько не были?.. Более десяти лет? Так вы же мальчиком отсюда ушли?.. Вот как!.. До двух часов дня вы свободны. В два надо поехать на один завод. Там у них, кажется, с рационализаторскими предложениями неладно. Надо помочь людям... На металлургическом, говорят, кто-то вашей темой занимается. Там надо будет дольше посидеть.
Главной задачей комиссии было ознакомление с новаторскими предложениями и проектами на заводах страны, оказание помощи местным изобретателям, продвижение разумных и полезных проектов в жизнь. Виктор хоть и не был работником министерства, но его, как опытного инженера-рационализатора, назначили в эту комиссию, и вот уже полтора месяца он ездил по заводам Урала, Донбасса, Приднепровья. Еще в начале их поездки было известно, что комиссии придется побывать в его родном городе. Он и ждал этого, и опасался. Ведь он хорошо осознает, что встреча с Валентиной неизбежна. Какой она будет, эта встреча? И вдруг, как укол в сердце, — неужели он не знает, какой она будет? Забыла его Валентина, давно забыла...
Виктор открыл балконную дверь. Город лежал перед ним зеленый, безграничный, в полупрозрачной синеве утреннего тумана и заводского дыма. И он был ему совсем незнаком. Он не знал этих широких, покрытых асфальтом площадей, окруженных высокими тополями и новыми многоэтажными домами, не знал легкого, ажурного моста через Днепр, цветов на бульварах, решетчатых оград, фонтанов в скверах, детских площадок между деревьями с высокими деревянными горками, на которых красовались косолапые медвежата и тонкошеи рыжие лисы в хитром человеческом наряде. Все это было новым, послевоенным.
У отеля Виктор зашел в трамвай, не спрашивая, куда он идет и где останавливается. Когда трамвай тронулся, Виктор сел у открытого окна и очень радовался, если где-нибудь ему бросалось в глаза что-то знакомое — дом, железные ворота, старая противопожарная башня, которой еще до войны не пользовались. Виктору казалось, что он ехал не больше десяти минут. Как же он был удивлен, когда заметил, что трамвай уже успел развернуться на кольце и сейчас идет в обратном направлении — к гостинице и вокзалу! Придется осматривать вокзал, запомнившийся Виктору как самая большая беда в его жизни. Это в нем, полуразрушенном, холодном, он навсегда потерял Валентину...
