— Пора спать. У нас режим.
Виктор сел в глубокое кресло, задумался. Администратору, наверное, было неудобно дремать в присутствии постороннего, и женщина, протерев глаза, недовольно взялась за телефонную трубку, набирая какой-то номер.
— Маша, который час?.. Четверть третьего? Спасибо. Конечно, не сплю. Не имею права. И здесь некоторые бессонницей страдают.
Виктор улыбнулся. Белокурый, тридцатипятилетний, он казался почти юношей.
— Скажите, пожалуйста, вы не футболист?..
— Почему вы так думаете?
Виктора удивил этот вопрос симпатичной женщины, которая так героически боролась со своей незаконной сонливостью.
— Просто так. Вы похожи на спортсмена.
— А разве все спортсмены — футболисты?
— Не все. Только футболиста сразу узнаешь. Они даже улыбаются как-то особенно.
Виктору не хотелось спорить на эту тему. Ему гораздо интереснее было расспросить о городе, о тех изменениях, которые произошли в нем больше, чем за десять лет.
— Скажите, пожалуйста, а театр сохранился?
— Какой театр? — Удивилась женщина. — А что ему грозило?
— Война, конечно.
— Война?.. Когда это было! Говорят, что театр теперь новый. А я его только таким и знаю. Хороший театр.
Виктор понял, что эта женщина приехала сюда после войны и знала этот город таким, каким он его никогда не видел. Он поднялся на второй этаж, зашел в номер и лег на широкую кровать с трубчатыми медными дугами.
Может, выйти сейчас и пойти по ночным улицам?.. Нет, пожалуй, не стоит. К тому же ему надо хоть немного заснуть — завтра его, как и других членов комиссии, ждет работа.
Какой же стала теперь Валентина?.. Дважды он писал ей, но не получил ответа. Да не безумием ли было обращаться к ней с письмами? Какое он имел на это право?.. Отправляя письма, он был почти уверен, что никакого ответа не получит.
В полседьмого в открытые окна отеля донеслись сначала единичные голоса, а потом топот сотен ног на асфальте улиц. Виктор подошел к окну. На улицах происходила какая-то непонятная демонстрация. Ни флагов, ни лозунгов, ни праздничных нарядов — ничего того, что можно увидеть на всех демонстрациях. Рабочие и работницы были одеты в рабочие спецовки. Откуда эта демонстрация?.. Но вот Виктор вспомнил расписание пригородной железной дороги, висевшее в вестибюле гостиницы. В двадцать минут седьмого к вокзалу прибывало несколько рабочих поездов, и из них выходили люди, спешащие на заводы и фабрики города.
Виктор встал, умылся, оделся. Постучал в номер председателя комиссии. Он понимал, что тот уже не спит. За дверью зашуршало, щелкнул ключ, дверь открылась.
