Когда мне было 13, папа в очередной раз меня избил. Я сидел на детской площадке возле дома и плакал. Никому не было до меня дела. Только Оскар, который как раз шел из школы, обратил на меня внимание. Он отдал мне свой платок и предложил выпить водки. Я вытер кровь, и мы пошли за водкой. Тогда-то я и рассказал ему, что хочу умереть. А он показал мне шрамы на теле от отцовых побоев.
После этого мы никогда больше не общались. Задирам вроде меня было стыдно водиться с наркоманами, а его компания не принимала меня. Но мы всегда улыбались друг другу. У нас был один маленький секрет... нас обоих били отцы.
Так вот, 15 июля я встретил Оскара.
– Батя бьет? – спросил он, закурив.
– Было недавно, а тебя?
– Неделю назад зуб выбил... – Оскар приподнял губу, демонстрируя отсутствие клыка.
– Хреново... – протянул я.
– Никак денег не насобираю, чтоб новый вставить. Может, по пиву?
– Мне на работу...
– Забей... – Оскар затушил бычок и улыбнулся уголком рта.
Даже не знаю почему, но после этого простого и обыденного «забей» мне стало легко и хорошо на душе. Плевать на маму с папой! Плевать на работу! Плевать на Лилю! Плевать на всех... кроме Бисквитика... И мы пошли пить пиво.
Когда я не пришел на работу, мне позвонил наш менеджер. Я сказал, что больше не вернусь. Меня уволили. Мама плакала. Отец сказал, что я кончу как наш сосед, которого пырнули ножом.
А мне было наплевать...
А через три дня после нашей встречи Оскар позвонил в четыре утра.
– Я собираюсь сваливать из города. Ты со мной? – его голос дрожал.
– Что случилось?
Оскар долго молчал. Он прерывисто дышал, и с каждым его тяжелым вздохом мне становилось не по себе.
– Он опять побил меня... я так больше не могу, – Оскар начал смеяться. Нервно и, пожалуй, даже истерично.
У меня в горле стоял ком, а в глазах рябило...
– Успокойся! – крикнул я, отчего Оскар сразу умолк.
– Куда ехать?
– На юг... у меня там кореш... – протянул он.
– На вокзале через час, – я бросил трубку, вытащил рюкзак и принялся забрасывать в него вещи.
Оскар стоял на перроне, завернув свое худое длинное тело в кожаный плащ. Его лицо было мертвенно белым, а глаза болезненно блестели.
– Алик, мне страшно, – протянул он, хватая меня дрожащими руками за куртку.
– Успокойся! Не время впадать в панику! Билеты взял? – он молча кивнул.
– Когда поезд?
– Через 15 минут.
Я купил бутылку водки и два пирожка с капустой. Через 15 минут поезд тронулся. Оскара лихорадило. У меня колотилось сердце. Через час бутылка была пустая. Оскара рвало. А я стоял в тамбуре и курил. Перед глазами проносились силуэты мрачных деревьев, унылые села...
