Почему я поехал с ним... даже не знаю. Может, потому, что мне было его жаль... а может, потому, что мне нужен был предлог сбежать от родителей... а может, потому, что, не откликнись я на его звонок, он бы покончил с собой... Я не знаю. Знаю только то, что когда мне было плохо, только он не прошел мимо. Отец Оскара... он бил его... выбивал зубы, ломал ребра... такие отцы не имеют права жить. Мой папа не такой. Он никогда так меня не бил.
Я практически ничего с собой не взял... только сменную одежду, деньги, мячик Бисквитика и фотографию родителей. Зачем мне нужна была фотография, ума не приложу. Может, чтобы доказать себе, что я не такой уже и плохой сын... Я даже оставил родителям записку...
«Вы вряд ли будете меня искать... Но, тем не менее, скажу: «Не ищите меня». Спасибо вам за все, что вы для меня сделали, и извините за все то, что сделал вам я. Мамочка и папочка, я счастлив! Я действительно счастлив. Надеюсь, вы тоже будете счастливы... Ваш Алик».
Оскар спал. А я молча смотрел в окно и чувствовал полное опустошение... Было на все наплевать...
Часть V
О страшных мыслях
С того самого рокового дня прошло три года. Нас никто не искал. А может, и искали, но так и не нашли. Думаю, все решили, что нас уже давно нет в живых и нет смысла тратить на наши поиски время и силы. Нам же было лучше.
Мы сняли однокомнатную занюханную квартирку и тихо в ней существовали. Я работал в ближайшем продуктовом, а Оскар – на мойке.
Не могу сказать, что мы были счастливы... нам просто было хорошо. Хорошо и комфортно. Никто нас не бил, не поучал, не читал морали... Нам было по 24 года, и мы неплохо жили. Вечерами Оскар укуривался планом, а я упивался пивом... А на утро, задурманенные после вчерашнего, мы шли на работу, если была наша смена... а если нет, спали до обеда, а потом шли гулять.
С Оскаром было легко. Он не напрягал. Иногда, правда, он кричал и плакал по ночам, но мы никогда не обсуждали его сны. Оскар не хотел их вспоминать.
Я редко когда думал о родителях. И совсем забыл Лилю. В течение трех лет было слишком много проблем, чтобы придаваться воспоминаниям и размышлениям. Нужно было выживать и по возможности пытаться жить.
В то воскресенье, 23 сентября, Оскар как никогда был молчалив.
– Чего приуныл? – спросил я, не отрываясь от чтения журнала «Автопарк».
– Все путем... – протянул Оскар, заваривая кофе. Он задумчиво размешивал сахар поржавевшей ложкой и что-то тихо бубнил под нос.
