Тяжёлая лира | страница 34



   Их били мы, как моль.
И вот — Версальский, строгий мир
   Им прописал король.
22
А к той могиле, где лежал
   Неведомый герой,
Однажды маршалы пришли
   Нарядною толпой.
23
И вырыт был достойный Джон,
   И в Лондон отвезен,
И под салют, под шум знамен
   В аббатстве погребен.
24
И сам король за гробом шел,
   И плакал весь народ.
И подивился Джон с небес
   На весь такой почет.
25
И даже участью своей
   Гордиться стал слегка.
Одно печалило его,
   Одна беда — рука!
26
Рука-то плотничья была,
   В мозолях… Бедный Джон!
В такой руке держать иглу
   Никак не смог бы он.
27
И много скорбных матерей
   И много верных жен
К его могиле каждый день
   Ходили на поклон.
28
И только Мэри нет как нет.
   Проходит круглый год —
В далеком Рэстоне она
   Всё так же слезы льет:
29
«Покинул Мэри ты свою,
   О Джон, жестокий Джон!
Ах, и могилы не найти,
   Где прах твой погребен!»
30
   Ее соседи в Лондон шлют,
В аббатство, где один
   Лежит безвестный, общий всем
Отец, и муж, и сын.
31
Но плачет Мэри: «Не хочу!
   Я Джону лишь верна!
К чему мне общий и ничей?
   Я Джонова жена!»
32
Всё это видел Джон с небес
   И возроптал опять.
И пред апостолом Петром
   Решился он предстать.
33
И так сказал: «Апостол Петр,
   Слыхал я стороной,
Что сходят мертвые к живым
   Полночною порой.
34
Так приоткрой свои врата,
   Дай мне хоть как-нибудь
Явиться призраком жене
   И только ей шепнуть,
35
Что это я, что это я,
   Не кто-нибудь, а Джон
Под безымянною плитой
   В аббатстве погребен.
36
Что это я, что это я
   Лежу в гробу глухом —
Со мной постылая рука,
   Земля во рту моем».
37
Ключи встряхнул апостол Петр
   И строго молвил так:
   «То — души грешные. Тебе ж —
Никак нельзя, никак».
38
И молча, с дикою тоской
   Пошел Джон Боттом прочь,
И всё томится он с тех пор,
   И рай ему невмочь.
39
В селенье света дух его
   Суров и омрачен,
И на торжественный свой гроб
   Смотреть не хочет он.
9 марта — 19 мая 1926
Париж

Звезды

Вверху — грошовый дом свиданий.
Внизу — в грошовом «Казино»
Расселись зрители. Темно.
Пора щипков и ожиданий.
Тот захихикал, тот зевнул…
Но неудачник облыселый
Высоко палочкой взмахнул.
Открылись темные пределы,
И вот — сквозь дым табачных туч
Прожектора зеленый луч.
На авансцене, в полумраке,
Раскрыв золотозубый рот,
Румяный хахаль в шапокляке
О звездах песенку поет.
И под двуспальные напевы
На полинялый небосвод
Ведут сомнительные девы
Свой непотребный хоровод.
Сквозь облака, по сферам райским
(Улыбочки туда-сюда)
С каким-то веером китайским
Плывет Полярная Звезда.
За ней вприпрыжку поспешая,