Избранное | страница 29
Позабросив иные труды,
Я стихам себя подчинил.
Но не я подчинил себя,
А стихи подчинили себе.
Такова у меня судьба —
Доверяюсь во всем судьбе.
Так какой-нибудь дикий народ
Силой силы, мечом и огнем
Всю страну у другого берет,
А потом растворяется в нем.
«Где минус и где плюс?..»
Где минус и где плюс?
В чем суть? Что путь?
Возьму и утоплюсь…
Когда-нибудь.
Неимоверен груз
Моих потерь.
Возьму и утоплюсь…
Но не теперь!
«Тот молодец, кто понимает…»
Тот молодец, кто понимает
Стихи поэтов небывалых.
Мои стихи напоминают
Коллекцию почтовых марок.
Они, однако, отражают
Борьбу двадцатого и Чудного,
Но, к сожаленью, не решают
Исход борьбы, как я хочу того.
Тот не поймет Поэтограда,
Кто не владеет расстояньями,
Тому всегда победы ада
Казаться будут постоянными.
Но времена Екклезиаста
Отменены, хоть был он гением,
А кто годов не видит за сто,
Не обладает и мгновением.
Про корову
Жила корова
В хлеву.
Дров не колола,
Ела траву.
Идти пришлось селом ей,
Нигде травинки. Лишь
Желтеющей соломой
Покрыто много крыш.
Старушка у окошка
Читала книжку Фетову.
О том, что крыше крышка,
Старушка и не ведала.
Плохая штука старость,
А Фет слабей, чем Сю.
Корова крышу стала есть,
И съела крышу всю.
«Оптимистический мой стих…»
Оптимистический мой стих —
Не нравственный ДОКЛАД,
Но я ее мечту постиг —
Урвать его ОКЛАД.
А он, как ненормальный псих,
В ней видит ценный КЛАД
И думает в объятьях сих
Найти семейный ЛАД.
Смешно, но, может быть, у них
Рай будет, а не АД!
«Не только мы бывали дураками…»
Не только мы бывали дураками,
Махали после драки кулаками.
Французы тоже мыслили убого:
Не признавали своего Ван Гога!
Японцы упустили Хокусая,
А после тоже ногти покусали!
Но и у нас преобладали хамы,
В недобрый час они взрывали храмы!
За чистоту языка
1. Авоська
Она с народом весело живет
И грустно с бюрократом-недоумкой:
Народ ее авоською зовет
А бюрократ — хозяйственною сумкой!
2. Кулич
В булочных и гастрономах продаются куличи,
которые почему-то именуются весенними и
славянскими кексами.
Почему должны мы, москвичи,
Следовать словечкам англосакским:
Называть свои же куличи
Кексами, весенним и славянским?
Почему-то русский наш кулич
Изгоняется из обихода…
Разве запрещал его Ильич
В Октябре семнадцатого года?
Неправда и неправда
Про создающих переводы
«Халтур, халтур!» — кричат невежды.
А у поэтов в наши годы
Лишь огорченья и надежды…
Что мы живем, как птичьи стаи,
Стихи мгновенно создавая,
И моментально издавая, —
Неправда и неправда!
Нет безалаберного пьянства!
Нет беспричинного буянства,