— Рассказывайте все!
— Рассказывать так рассказывать… Кроме Стивенса, пришлось побывать и у его шефа. Фамилию не помню.
Перехватив недоверчивый взгляд Батова, Кузьмин прижал руки к груди:
— Ей-богу, не помню! Короче говоря…
— Мы условились говорить начистоту!
— Разве не говорю я все? Все до единого слова верно!.. Полковник Стивенс дал шефу самую лестную характеристику обо мне. Под видом советского гражданина, бежавшего из лагеря, я должен был перейти советскую границу и выдать себя за жителя Одессы Озерова. Стивенс предложил напарника, которого ни в коем случае нельзя было посвящать в существо задания, а только уговорить на совместный побег. Он назвал фамилию Вознюка… Все остальное пограничникам известно.
— Все ли?
— О, простите меня! О самом главном забыл. В Одессе должен связаться с парикмахером Мазуркевичем. Мастерская, в которой он работает, расположена на Канатной, недалеко от мореходного училища. Портсигар и лезвия должны служить средством для опознания друг друга. Пароль: «Не купите ли шведские бритвы? Продаю по дешевке». Теперь все…
Кузьмин сидел усталый, с жалким осунувшимся лицом. Сейчас он ни о чем не просил, не заглядывал в глаза, как делал вначале, пытаясь вызвать жалость к себе.
Страницу за страницей он прочитал протокол и вывел под ним корявую подпись.
— Кажется, и я начинаю кое-что понимать, — сказал Дорошенко, когда Кузьмина увели. — Оказывается, все гораздо сложнее, чем мне представлялось.
Батов дружелюбно посмотрел. на своего помощника.
— Дошло, говорите? — и тут же перешел на деловой тон: — Срочно запросите Одессу, известен ли им Мазуркевич. Мне почему-то помнится, что парикмахерской водников на Канатной не было…
После ночи, проведенной у своей знакомой, Стивенс заехал домой. Дверь открыла заспанная служанка. Стивенс похлопал ее по голому плечу, заговорщически подмигнул:
— Спит? — спросил он, кивнув головой в сторону спальни жены.
Служанка поспешила доложить:
— Миссис Стивенс возвратилась под утро.
— Хорошо, Хильда, приготовьте ванну и завтрак, — распорядился он, пропустив мимо ушей сообщение прислуги.
Он давно махнул рукой на причуды жены. Пожилая женщина точно с цепи сорвалась. Сейчас спуталась с этим Карлом Винертом и, не стесняясь детей, разрешает ему посещать ее здесь, дома. Старая потаскуха! Ей все еще что-то мерещится…
Правда, Карл выгодно сбывает для Стивенса кое-какие товары, например крупные партии лежалых сигарет. Этот делец и пройдоха готов не только сигареты, а и самого папу римского продать с аукциона. Нет худа без добра…
