О чём-то похожем в ту же секунду подумали и её мама с папой.
–
Я пойду посмотрю, – папа отстранил от себя жену и дочь.
–
Не ходи! – мама и Оксана хором это почти прокричали.
–
Я осторожно, только взгляну, что там делается, и сразу назад, – папа был упрям.
–
Обещай, что ни во что не будешь вмешиваться, – мама смотрела на него с огромным беспокойством и страхом.
–
Этого и обещать не надо, – успокаивающе улыбнулся в ответ папа. – Вмешаться во что бы то ни было означало бы бросить вас! А уж этого я никогда не сделаю.
И в следующий миг он пошёл по коридору.
–
Папа! – только-то и смогла, что вполголоса окликнуть его вслед, Оксана.
Однако, он ничего ей не ответил. Зашагав очень быстро, он даже не стал оглядываться. К чему? Он же не уходил навсегда или надолго.
Ещё минута, и он подошёл ко входу в дежурную часть.
Дверь туда оказалась распахнута. Осторожно к ней подкравшись, папа также осторожно выглянул из-за её косяка. Всё происходящее в те мгновенья в «дежурке» вмиг предстала перед его глазами. И то, что он там увидел, заставило его сердце забиться в ужасающе бешеном ритме. Посреди помещения там стоял… Тот самый полицейский, которому ещё вчера, в квартире на седьмом этаже, мёртвая бабка свернула шею! Его голова была неестественно повёрнута вбок и немного наклонена. Сомнений не было никаких, его лицо тогда очень хорошо папе запомнилось. Что же это такое? Неужели это и есть бабкины проделки с той самой игрой, о которых она совсем недавно рассказывала Ане с Оксаной?!
Ещё двое полицейских стояло за спиной у того, которому мёртвая старуха сломала шею. И они, – это чувствовалось на каком-то интуитивном уровне, – были такими же, как и он, «живыми» мертвецами! Папа не очень хорошо запомнил тогда их лица, но теперь ему казалось, что они тоже были среди тех стражей порядка, что спустились тогда к ним на балкон по верёвке. Ему тут же вспомнилось, что полицейских тогда у них в квартире погибло трое…
За «ожившими» мёртвыми полицейскими, на полу, не шевелясь, лежал кто-то ещё в такой же форме. Труп?! Неужели и здесь не обошлось без крови? А сбоку, у стены напротив окна дежурного, в разных позах, с пистолетами в руках, замерли пятеро, судя по всему, живых полицейских, среди которых были и дежурный, который первым здесь всё Оксанино семейство встретил, и оперуполномоченный, которого затем из-за них вызвали.
–
Зачем ты впустил их, придурок? – сердито проговорил один из них, и слова его явно предназначались стоявшему здесь же дежурному.
