–
Не понял, – пробормотал себе под нос ведший Оксанино семейство к себе опер.
Подумав какие-то секунды, он рванулся на те крики.
–
Подождите меня здесь! – едва оглянувшись, уже на бегу, прокричал он Оксаниным маме и папе.
Через пару мгновений дверь, только что выпустившая их всех во двор отдела МВД, скрыла его за собой, и в этот раз полностью не закрывшись.
–
Ага, «подождите», – вслед ему недовольно пробурчала мама. – Как будто лето на дворе!
–
Пойдёмте тоже туда, – проговорила Оксана, которую, холод уже тоже начинал пронизывать.
И тут совершенно неожиданно крики, доносившиеся из-за двери, за которой только что скрылся оперуполномоченный, стихли. Переглянувшись и не сказав друг другу больше ни единого слова, все трое разом устремились к ней.
Войдя в здание, они остановились. Оказалось, что крики вовсе не стихли. Коридором, по которому было не так уж далеко и до «дежурки», до них снова доносились такие же! И теперь они, конечно, были слышны куда отчётливее! Крики те явно доносились из «дежурки», и по ним было похоже, что там завязывалась самая настоящая схватка.
–
Я буду стрелять! Ты понял меня?! Я буду стрелять! – было первым, что услышали они тогда из тех криков.
И это был голос того самого дежурного, что первым «принял» у себя пострадавшее от мёртвой бабки семейство.
–
Да пойми же ты! – в ответ этому крику раздался другой. – Вы тоже сможете стать бессмертными!
Второй голос был не знаком, и он отчего-то показался и Оксане, и её родителям, странным.
–
Перестань, сержант! – теперь голос явно принадлежал тому самому оперу, что только что убежал на те крики от Оксаниного семейства. – Сядь лучше, поговорим.
–
Да что тут разговаривать! – это уже был голос кого-то четвёртого. – Вам просто нужно сейчас умереть. Ненадолго. А потом вы оживёте и станете бессмертными. Как мы! Не веришь?
На какое-то время там повисло молчание. Однако вскоре тот же самый голос продолжал:
–
Ну, если не веришь, выстрели в меня. Выстрели! Ну же!
–
Отставить, младший сержант! – опер Андреич по-настоящему заорал. – Сядь на стул, тебе говорят!
–
Да нет уж, Андреич, я уже не младше тебя по званию, – проговорил, судя по голосу, тот, что только что предлагал в него выстрелить. – Поэтому не командуй! Ты лучше скажи, ты будешь в меня стрелять?!
При всех этих словах холодная, леденящая внутри всё, тревога бесцеремонно вползла в Оксанину душу. Что всё это значило? Почему многие из выкрикиваемых сейчас в «дежурке» слов словно копировали то, о чём говорила и преследовавшая их семейство мёртвая бабка? Неужели бабкины слова о том, что она «оживила кое-кого из своих давних подруг, и не только их», правда?! И кто-то из тех, кого она «оживила» ещё, пришёл сейчас сюда?!
