— О-о-ох… — вздохнул с удивлением.
То, что двигалось по узкой полосе неба, между двумя стенами леса, явно не походило на тучи. Только после долгого присматривания до него дошло, на что смотрит. Почувствовал влагу. На лице, на ладонях, одежде. Так не пахнут прелые листья и трава. Запах тошнотворно-сладковатый.
Кровь! Падала большими каплями из огромных, тяжелых вен, висящих здесь же над лесом. Облила его всего. Когда почувствовал страх, не мог уже свободно двигаться. Постепенно терял человеческие контуры и становился неестественно большим коричневым сгустком. Ужас, который в конце концов коснулся его оцепеневшего сознания, был последним ощущением, которое запомнил, как свое. Сгусток поглотился.
— Я существую, как я. — Это было единственным, что мог понимать. Не имел чувств, желаний, тела. Попросту был. Ничто, кроме "был". Не знал, как долго это длилось, потому что не знал ни одной меры, ни даже не мог чем-то "знать". Миг, как вечность. Не знал места, в котором находился. Не имел понятия, кем является, какой и зачем. Понимал лишь одно:
— Я существую.
Что-то изменилось. Невесть что позволило ему распознать звук. Или сначала появилось чувство слуха, или орган позволяющий отличить звучание от тишины? Достаточно, что услышал мелодию. А затем понял слова.
А потом его выплюнуло. Маленькая человеческая фигурка во мрака букового леса, непонимающе глядящая на низко висящие, тяжелые, тёмно-синие тучи. Как приятно — приплыла быстрая мысль — очередная моё изменение прошло спокойно.
Но это была неправда, и он закрыл глаза.
Озноб встряхнул его тело, и холодные капли пота выступили на лице. Внезапный страх исчез так же быстро, как воришка с присвоенным бумажником. Что-то жгло его теперь изнутри, какое-то пламя пожирало его и вынуждало встать и идти к неизвестной цели. Подчинился. С усилием поднялся на колени и открыл глаза. Стоял перед серой мраморной дверью. Надпись сообщала: "Каждый кузнец своего счастья".
— Я сошёл с ума! — громко сказал самому себе.
— …сошёл…
— …ума…
— …сошёл…
— …ума… — пошло отдаваться эхо, как будто был не в лесу, а в зале со странной акустикой.
Чтобы отделаться от навязчивых звуков, торопливо потянул дверь на себя. Напрасно! Дёрнул изо всех сил — так что хрустнули суставы.
— Болван, нужно не дёргать, а толкать! — крикнул кто-то со злостью. — Ну же! Ну! — оказывается, кричал сам. — Открывайся же!
Его ослепил кошмарный блеск. Закрыл глаза и… упал лицом в песок, а во рту почувствовал мелкие камешки и вкус крови. Отплёвываясь, поднялся на ноги.
