К сожалению, залезть в поезд на ходу я не смог и, попрощавшись с хозяином, поплелся к станции. На подходе к станции, увидел я деревянный навес и решил под ним подождать, когда тронется первый состав. Меня заметили. К навесу подошли двое, но не решились зайти внутрь. «Как будто кто-то прошел?» — по-польски проговорил один из подошедших. Второй промолчал. Постояв немного, они повернули обратно. Вскоре тронулся состав, я запрыгнул на тормозную будку и поехал. Провожая меня к поезду, хозяин предупредил, что через три станции находится военный объект. Нужно было сойти, не доезжая до него, но поезд нигде не останавливался. Перед самым объектом вагоны замерли. Только собрался я соскочить на землю, как услышал грубый окрик: «Хальт!» («Стой!»). Я спрыгнул по другую сторону вагона и побежал вдоль поезда. Часовой, по свою сторону состава, за мной. Деревянные лагерные колодки громким стуком выдавали меня. Тогда я присел за колесом вагона и стал наблюдать за своим преследователем; как только он пробежал мимо меня, я рванул вправо, в сторону населенного пункта. Солдат услышал мой топот и с криком «Хальт!» выстрелил мне вслед. У самого населенного пункта я заметил на шоссе двух мужчин. Зная, что польские деревни по ночам охраняются патрулями из местного населения, я залег неподалеку от дороги. Место было ровное, и они наверняка заметили меня, но подходить не стали. Перекинувшись парой фраз, просто пошли дальше. Когда [272] между нами образовалось расстояние метров в пятьсот, я пересек дорогу и вошел было в село, но на окраине внезапно столкнулся с молодым парнем. От неожиданности мы оба испугались и бросились в разные стороны. Так я покинул село, даже не войдя в него.
На окраине села текла речка, и я решил перейти ее вброд. Вошел в холодную воду по грудь, почувствовал, что сильное течение начинает меня сносить, а ноги сводит судорогой. Кое-как вылез из воды и пошел вдоль берега. К рассвету нашел лодку и переплыл на другую сторону. Дальше идти не смог, вынужден был спрятаться — двое суток провел в хлебах, затем тихонько побрел дальше. Страшно хотелось есть и не менее страшно — пить. Я зашел в один из домов, где встретил меня один хмурый хозяин. На ломаном украинском я спросил у него дорогу, но он тут же задал мне встречный вопрос:
— Вы с Украины?
— Да, — ответил я.
— Вы в 1959 году убивали польских военнопленных, которые шли из России! — громко закричал он.
— Мы никого не убивали, — возразил я, пытаясь успокоить его.
