— Леонид Павлович, — раздался в селекторе голос секретарши, — звонит Ферье… Вас соединить?
— Да… — Потной ладонью он подхватил трубку и, стараясь привнести в немощный голос безмятежную, даже развязно–покровительственную интонацию, изрек: — Ну–с, как ваше самочувствие, уважаемый охранник окружающей среды?
— А ваше? — донесся учтивый вопрос.
— Я надеюсь на то, что мне не придется… это… посещать некоторых специалистов… — обтекаемо заявил он.
— О, что вы! — донеслось понятливо и с уверенностью. — Даже не думайте! Вы же поняли, надеюсь, что я — человек ответственный и никогда не позволю себе, приняв гостей, оставить у них какие‑либо неприятные воспоминания… Скажу проще: стопроцентные гарантии! С любого рода неустойкой!
Леонид Павлович, утерев внезапный пот со лба, закрыл истомленно глаза.
Кажется, пронесло!
— У нас остался вопрос о консультантстве и о сопутствующем данному вопросу моменте… — продолжил француз.
— Я понял, — быстро и хмуро произнес Леонид Павлович.
— Так вот… Моя персона во всеоружии, так сказать, — доложил француз.
— Я, в общем, тоже… — стесненно кашлянув, подтвердил свою готовность к получению мзды Леонид Павлович.
— Буду у вас через часок, — сказал Фурье. — Не возражаете? Извините… Голос его отдалился, и он произнес что‑то в сторону неизвестного лица, находящегося с ним рядом.
Слух замминистра уловил: "Часа через полтора… Да, как обычно… Ага, у окна…"
— Не возражаю, — скованным голосом произнес Леонид Павлович. — Но попрошу не опаздывать.
— Ну что вы!
Опустив трубку, он внезапно подумал, что звонил француз из ресторана и, вероятно, беседуя с ним, одновременно давал какие‑то распоряжения или метрдотелю, или официанту, заказывая очередной стол яств.
Для кого вот?..
Этой мыслью, впрочем, Леонид Павлович долго не терзался и будущему собутыльнику француза ни чуточки не завидовал. Повторить сумасшедший вечер ему категорически не жаждалось.
А жаждалось отсидеть этот час, дождаться конверта, отдать французу документ с резолюцией — и срочным порядком отправиться домой, где выпить полстаканчика коньяку, уйти в спальню и, завернувшись в одеяло, провалиться в волшебно избавляющий от физических страданий сон.
Под шипение жены, конечно. Эта дура даже в общем не понимает, как тяжело ему достаются деньги. Не понимает, и все!
Ей бы вот так… Выдержать! Это же–с ума сойти! Сиди тут на грани инфаркта и жди обалдуя французского! На валокордине и водичке! Объясни ей! Стерва…
Ему подумалось, что, возьми он в жены умницу секретаршу, все было бы по–иному… С пониманием женщина, со знанием людей и жизни…
