— Джейми?
— Меня зовут Джеймс, — раздалось в трубке после недолгого молчания.
— Ну хорошо, Джеймс. Все в порядке?
«Только бы все кости были целы, — подумала она. — И школьное имущество тоже».
— Еще как, мам. Сегодня утром в Ираке погибло двести тысяч. Зато в Лондоне на этой неделе выпало всего семь сантиметров осадков.
Она переложила трубку в другую руку и нахмурилась:
— Двести тысяч? Ты не преувеличиваешь?
— Ну ладно, две. Какая разница?
— Думаю, для остальных ста девяноста восьми тысяч разница есть. Но я тебя понимаю. Даже один — это непозволительно много. Значит, вот в чем дело? Опять кошмары мучат?
Его голос так близко, словно он звонит с улицы рядом с домом.
— Ну, ма-ам, — тяжело вздохнул он, — перестань. Лучше б я тебе не говорил.
— Не волнуйся, Джейми, я никому не скажу.
— А папе сказала?
— Нет. Так ты поэтому звонишь? — В другом конце квартиры раздался звонок в дверь. Доставка; опять голос Амели, потом незнакомый мужской голос. Она взглянула на часы. Должно быть, вино привезли.
Она не расслышала ответа Джейми.
— Слушай, кто-нибудь звонил? — продолжал он.
— Откуда?
— Ну не знаю… откуда-нибудь.
— Ох, Джейми. У нас тут сегодня трудный день. Так что лучше скажи сразу: ты опять что-то натворил?
Молчание в трубке.
— Джейми?
— Забудь.
Она вдруг испугалась:
— Прости, я не хотела. Что у тебя случилось?
— Я же тебе сказал.
Она настороженно выпрямилась. Несколько дней назад Джейми попросил у нее разрешения написать директору от ее имени, чтобы его после занятий пускали в химическую лабораторию. Они с приятелем Робби должны были выполнить какое-то домашнее задание. «Я сама напишу в школу», — пообещала она, но он запротестовал: «Ma, это же такая мелочь. Просто скажи мне пароль для входа в ваш с папой аккаунт. А то мне придется сообщать тебе, когда и сколько раз мы туда ходим и все такое». Потом она долго не могла отделаться от подозрения: с каких это пор Джейми так серьезно относится к домашним заданиям?
— Так повтори.
Ее сын так раскричался, что ей пришлось чуть отодвинуть трубку от уха.
— Слушай, — клокотал он, — я просто хотел сказать: что бы они тебе ни наговорили, нельзя во всем винить одного человека! Это неправильно!
Она намотала на палец прядь волос, потянула книзу:
— Послушай, сынок…
— Мне пора, мам. Я просто хотел, чтобы ты узнала от меня. Лучше, чем от них. — Голос Джейми дрогнул. — Я хотел сказать, меня… Мне придется уехать домой.
«Боже мой, — подумала она, — так вот в чем дело. Его отстранили от занятий».
