— Часто летаете? — спросила Лида, продолжая смотреть на зеркальное поле.
Кучинский низко склонился и развел руками. Лида, как показалось Вадиму, приняла это за молчаливый скромный ответ.
— Вам не приходилось подниматься на реактивном самолете? — спросил Кучинский, вероятно, заметив, что Лиду хоть немного, но все же интересует авиационная тема.
Лида отрицательно качнула головой и тоже поинтересовалась:
— А вам?
Кучинский хотел было снова развести руками, но чутье подсказало ему, что собеседницу это едва ли удовлетворит. Ее интерес к реактивным самолетам требовал вполне конкретного и развернутого ответа. Так, по крайней мере, представлял себе Вадим, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Ужасный шум, — небрежно ответил Жорка, рассматривая свои холеные ногти. — Разговаривать абсолютно невозможно.
«Наверное, он вспомнил реактивные самолеты на воздушном празднике», — подумал Вадим, а Лида удивленно посмотрела на собеседника.
— Где нельзя разговаривать? На земле?
— Нет, зачем же? — покровительственно заметил Жорка, как бы опасаясь, что Лида сможет выведать у него тайну знакомства с реактивными самолетами. — Летишь быстрее звука. Рев ужасающий. С летчиком приходится объясняться знаками.
— Вы это сами испытали?
— Да, знаете ли, неприятное ощущение.
— Странно, — у Лиды насмешливо дрогнули губы. — В кабине реактивного самолета должно быть сравнительно тихо.
— Откуда вам знать? — заносчиво спросил Кучинский. — Летали разве?
— Самой не приходилось, но мой брат…
Наступило неловкое молчание. Вадим торжествовал. «Да, не только Лидиному брату, но и каждому школьнику известно, что в кабине самолета, летящего быстрее звука, должно быть тихо, — думал он, искоса поглядывая на Жорку. — Шипение газов, вылетающих из сопла, остается далеко позади».
Вадима интересовало, как Жорка будет выкручиваться. Тот вынул из кармана трубку и стал выколачивать ее о подошву.
— Вы, пожалуй, правы, — заговорил он вкрадчиво. — Когда я сел в самолет и запустили двигатель, то я буквально оглох. Потом уже на большой высоте мне все еще слышался какой-то грохот, шипение, — он печально потупился и вздохнул. — Так я ничего и не понял в этой технике.
Лиде, видно, не нравилась надоедливость Кучинского, и потому она сухо заметила:
— Не только техника, но и люди бывают непонятными.
— Таинственными? — спросил он многозначительно, уминая в трубке табак.
По губам Лиды пробежала улыбка.
— Не совсем. Иной раз думаешь над неизвестным словом в кроссворде. Скажем, что означает соцветие растения из такого-то семейства, ценное сырье, применяется в парфюмерии? Ломаешь, ломаешь голову, наконец догадаешься: ничего особенного — репей. Так и с непонятными людьми.
