помочь мертвому другу? Как это было бы с его стороны
отвратительно! Но всего этого просто не может быть!
– Извините, – сухо сказал Феликс, проклиная сам себя за
бездушие, – но сейчас ничем вам помочь не смогу. Я
нездоров и никуда не поеду.
– А зачем тебе ехать? – отозвалась трубка ехидным
шепотом. – Я к тебе сам приду!
24
И в трубке загудело.
―Так, – подумал Феликс, – надо бежать. Всего этого не
может быть, но это неважно. Паспорт, деньги , зубную щетку
– в карман. Носки дырявые – неважно. Пальто, шапка,
ботинки. Ключи. Выключить газ. И , главное, – не медлить!
Скорее, скорее!‖
Сбегая по лестнице, он вспомнил, что оставил на тумбочке
свое лекарство. Один лестничный пролет, другой. Ноги как
будто одервенели, но слушаются. И вот, наконец, впереди
последние пятнадцать ступенек и спасительная дверь на
улицу!
Феликс уже предвкушал, как толкнет ее и вдохнет полной
грудью сырые осенние сумерки, но тут за его спиной
раздался негодующий возглас:
– Куда это ты собрался?
Феликс, как был, рухнул на ступеньки , проехал по ним
головой вниз и , вдобавок, ударился виском об косяк.
Возможно, он даже умер, но точных сведений на этот счет у
меня нет.
Жильцы первого этажа, люди интересующиеся, гурьбой
высыпали на шум – посмотреть , что происходит.
– Прохвессор от меня убегал и подскользнулся,– объяснил
ситуацию Егорыч, алкоголик. – Я у ево денег хотел занять.
– У такого зимой снега не допросишься, – сказал кто-то. –
Пусть полежит, подумает.
И народ потянулся по квартирам.
2012
25
ЛЮБИТЕЛЬ ЧТЕНИЯ
Иван Феликсович вернулся домой грустный. Женщина, в
которую он был влюблен, дала ему понять, что… в общем…
в его возрасте… ни к чему эти глупости…
―Да, – говорил сам себе Иван Феликсович, – в моем,
действительно, возрасте… пора бы уже…‖
А почему ―пора бы уже‖ и так было ясно. Лысина,
поросшая редкими волосьями, очки, опять же, и общая такая
непрезентабельность – вот вам и ответ на этот вопрос. Был
Иван Феликсович человеком непьющим и оттого справлялся
со своими огорчениями не так, как все нормальные люди, а с
головой погружался в чтение.
Как называлась книга, которая помогала ему забыть на
время о своей неудачливости , – я точно вам сказать не могу.
Важно другое: Иван обладал редким в наше время
читательским даром – он словно переселялся на страницы
читаемого произведения. Вот и сейчас, перебежав на
полусогнутых между цветущими раскидистыми магнолиями,
он укрылся в небольшой скалистой расщелине, покрытой
зеленоватым мхом. Автоматная очередь просвистела над его
