подумал Терентьев, но на всякий случай приподнял тарелку.
Под ней, как и ожидалось, никого не было. ―Никого нет,‖ –
подумал Терентьев, нисколько не удивившись. ―Может быть, никто и не пробежал, а мне просто показалось, – продолжал
думать Терентьев. – К тому же, какая разница - пробежал, не
пробежал? Не все ли равно?‖ На самом деле не это его сейчас
взволновало. У него непонятно почему возникла другая
забота. Он почувствовал, что его со страшной силой
―засасывает‖...
Когда-то, лет шестьдесят тому назад, он видел, как болотная
жижа засасывает животное. Животное это уже смирилось со
своей участью и перестало трепыхаться… Терентьев до сих
140
пор ясно представлял себе эту картину: теплый летний
вечер, вдалеке сосны, запах прелой травы и все остальное…
А вот вспомнить свои тогдашние чувства почему-то он не
мог. Слишком давно все это происходило. Кстати, ему
самому было тогда лет пять, не больше. Уж наверное,
переживал он , что животное тонет в трясине, а помочь
невозможно. Только вряд ли ребенок мог представить себе
чувства, которые испытывает засасываемый болотом зверь…
Зато теперь Терентьев, вроде бы, ощутил что-то подобное.
Внезапно ему захотелось вернуться в собственное прошлое, и
тяга эта неудержимо росла, становилась навязчивой и
невыносимой.
―В какое еще прошлое? Это же невозможно! Туда, к этому
животному? Зачем оно мне сдалось? Оно же захлебнулось!‖ –
эти бессвязные мысли некстати клубились в голове
Терентьева, мешая ему сосредоточиться на визите гостей, назначенном на вечер. За покупками пора уже было идти в
продовольственный магазин… Маша сыру просила купить,
майонезу тоже, хлеба нарезного для гренков, бутылку
красного…
- Петя, ты чего копаешься? Быстро давай дуй в магазин!
Кому сказала! – прикрикнула Маша на своего
нерасторопного супруга. Но, не услышав никакого ответа, вышла из спальни на кухню - посмотреть, в чем дело.
141
На стуле висели аккуратно сложенные брюки и пиджак
Терентьева, тут же валялось его скомканное нижнее белье и
дырявые носки… Очки лежали на обеденном столе рядом с
недоеденным бутербродом. Но самого Терентьева нигде не
было.
Изумленная Марья Иванна присела на стул, на котором
только что восседал ее Петя, и, подперев голову обеими
руками, пригорюнилась. У всех мужья как мужья, а этот…
Прямо слов нет…
Внезапно она заметила, как кто-то пробежал по столу от
чашки к тарелке и исчез. ―Подумаешь, пробежал и пробежал, какая разница!‖ – резонно заключила Маша, но на всякий
случай все же приподняла тарелку. Впрочем, как и
