приваживаете?‖ А я ей объяснил тогда: ―Если я не буду ему
ничего давать, он отсюда не уедет.― Ему ведь деньги на
проезд нужны были , чтоб до своего монастыря добраться. И
вот так он и ездил много лет, зимой и летом, зимой и летом, раз в три дня…
Юлька говорит:
– Ну ничего себе! Это же утомительно. Что ему там, в
монастыре, не сиделось?
А Валерий в ответ:
– Юль, ну посуди сама! Это же естественно! Рыба плывет
на нерест туда, где она вывелась, птица перелетная делает то
же самое практически, а человек чем хуже?
А она ему:
– Но все-таки, Валерий Иваныч, зачем вы нам это
рассказываете, мы уже поняли. У вашего друга Бори поехала
крыша, и он изменился. Так, что ли?
61
Валерий говорит:
– Да нет, он-то как раз не изменился. Просто сбрендил
немного, вот и все. Вот слушайте дальше. Ездил он, ездил, и
тут вдруг грянули дикие морозы. Вот он , если приедет, я не
могу его пустить вместе с его ―плохими мыслями‖, а не
пустить тоже не могу. Я буквально не знал, как мне быть с
самим собой. Понимаете? Но он не приехал. И больше
вообще никогда не приехал. А я вот изменился.
2015
62
ЯБЛОКО
Ранний зимний вечер был необычайно хорош. Небо вдруг
показалось из-за облаков, а верхушки зданий временно
потеряли свою лютую мрачность и засветились волшебным
огнем… Но рассказать об этом было некому. Один человек, которого Иван потерял давным-давно из виду, вдруг
объявился и повел себя необыкновенно смешно, просто
уморительно! Но об этом тоже было некому рассказать. Еще
случилась невероятная вещь – вышла книга, в которой… нет, вы себе даже представить не можете, что там было, наконец, напечатано. Прямо позорище какое! И об этом тоже было
некому рассказать.
Внезапно Иван почувствовал себя инопланетянином в
этом жутковатом холодном городе. Ради чего он здесь? К
чему он должен стремиться?
Это было очень неприятное ощущение, от которого не так
просто было отделаться.
Вернувшись домой, Иван задернул шторы, лег на
раскладушку и включил тусклый ночник.
Затем прикрыл глаза , но неплотно, так, чтобы слабый
боковой свет пробивался сквозь еле прикрытые веки.
63
Впрочем, нужно было очень точно рассчитать плотность
прикрытия век.
Дальше начиналось нечто необъяснимое.
Полумрак рассеивался, и он каждый раз видел их снова –
Семен Валерьича, Зою и всех, всех, всех…
– Здравствуй, Иван, – говорил ему тонким хриплым
голосом Семен Валерьич, вставая из-за стола, – что-то давно
тебя не было. Давай, рассказывай, как там у вас дела!
– Ванюша, милый, – лепетала Зоечка вне себя от радости, протягивая ему яблоко, – возьми, это тебе…
