– Дамы и господа! – говорит, – сейчас я вам все про себя
объясню… Конечно, нет у меня дара слова! И сюжет я
придумать не могу … Ну, нет у меня фантазии! Не Герберт я
Уэллс!
Я опять удержаться не могу и злю его:
– А что же у тебя взамен этого есть, дорогой Семен?
А он:
– Зато у меня есть то, что я ищу необычные состояния
духа и описываю их. Понимаешь? Необычные!
Тут кто-то из нас спрашивает:
– Какие-такие необычные? Это в каком таком смысле?
Он говорит (а сам уже как будто трезвый стал):
35
– Вот вам пример, дамы и господа, который вас , может
быть, убедит. Представьте – два человека в возрасте
полюбили друг друга, но у них семьи или что-то в этом духе, и они запретили себе это самое… Ну, вы понимаете. И тут
пока ничего необычного нет. Запретили и запретили.
Молодцы. Но они не могут, как нормальные люди,
разбежаться в разные стороны. Они по какой-то причине
вынуждены видеться каждый день. И вот здесь начинается
необычное. Любовь отделяется от них и начинает жить
собственной жизнью, как такое животное... И они это
животное сообща мучают и убивают и никак не могут до
конца убить. Оно плачет, скулит, прячется по углам … Вот
такое необычное состояние.
Тогда я говорю:
– Знаешь, Семен, это не тема для короткого рассказа. В
коротком рассказе должен быть сюжет, ударный конец, ясная
мысль. А тут ничего этого нет.
И со мной кто-то из наших друзей соглашается:
– Вы, Семен Васильич, только не обижайтесь. Но в
коротком рассказе эта тема не прозвучит. Никто не поймет, что вы хотите сказать. Животное какое-то, прячется по
углам… Вы уж лучше про что-нибудь другое напишите!
Он отвечает (уже совсем трезвый и грустный):
– Да, пожалуй, не получится. Не буду писать. Ведь не
поймет никто.
2016
36
ГОСПОДИН ЗУСМАН
– Ну и что? – сказал Виктор, усаживаясь в скрипучее
кресло.
– А вот и то, – отозвался доктор Цаплин.
– Не понимаю, – сказал Виктор. – Сейчас все пьют эти
таблетки. И никто не жалуется…
– Но вы-то не пьете, – усмехнулся Цаплин.
Внезапно они оба замолчали, за окном раздались звуки
марша, топот и еще какие-то странные звуки, похожие на
мычание, прерываемые глухими ударами.
Цаплин подошел к окну и задернул занавеску. ―На всякий
случай‖, – пробормотал он себе под нос. А потом продолжил:
– А ничего странного вы не замечали?
– Может, и замечал. А вы что, считаете…
– Да, – прогундосил Цаплин. – Очень даже считаю. Много
раз проверял в лабораторных условиях. На мышах. И два раза
– на людях.
– И как бы вы охарактеризовали этот эффект? –
