– Им нужно напомнить заветы доблести и чести!
– Потому, – закончил я, – нужно быть готовыми к массовым грабежам, мародерству, разгулу и всей дикости, что обязана проявиться и пышно расцвести при конце света.
Альбрехт сказал холодно:
– Таких уничтожать на месте. Погуляли и хватит. Даже если успели погулять мало.
– С удовольствием, – бодро ответил Митчелл. – Сделаем мир лучше, как говорит наш вождь.
– Еще как сделаем, – подтвердил Палант. – И хребет переломим!
Альбрехт уточнил:
– Убивать мародеров и… заподозренных тоже. Военное положение все спишет.
Тамплиер поинтересовался как-то подозрительно мирно:
– А потом?
Альбрехт кивнул в мою сторону.
– А потом военное положение будет называться как-то иначе. Помягче, помягче. Например, забота о народе. Или, думаете, наш вождь что-то выпустит из того, что попадет в его загребущие?
Тамплиер промолчал, зато Митчелл вздохнул с великим облегчением.
– А-а-а, тогда хорошо. Главную добычу не выпустит, а мелочи нам отдаст. Всякую ерунду вроде земель, титулов, богатств, городов…
– Так что, – сказал Альбрехт, – будем пристойно жить в узких рамках закона, которым нас продолжит тиранить ваш мудрый и кровожадный вождь.
– Нас и весь мир, – уточнил Палант и, бодро отсалютовав, убежал к своим воинам готовиться к скорой высадке.
Альбрехт повернулся к Норберту.
– Ваши люди выйдут первыми.
– Естественно, – отрезал Норберт. – А когда было иначе?.. Кстати, этот Маркус неплохое приспособление для моей разведки.
Альбрехт, не отвечая, велел Максу:
– Поднимите людей и ждите указаний. Судя по виду нашего лорда, копыта наших коней вот-вот ступят на землю отвергнувшего Господа Юга!.. А потом выдвинетесь вы и возьмете под охрану город.
Я в самом деле молча и тщательно высматривал место для посадки. Королевство Монтегю, сердце империи Генриха Третьего, населено достаточно плотно, хотя, конечно, диких и пустынных мест хватает, однако чем ближе к столице, которую приходится угадывать по размерам, тем плотнее застройка.
Вообще столицами традиционно становятся самые крупные и богатые города, это правило для всех стран и народов, так что промахнуться будет трудно.
Альбрехт в последние часы вообще держится рядом, обычно подчеркнуто невозмутимый и статусно надменный, но сейчас не скрывает тревоги.
– Вы хоть знаете… где? Уже и не спрашиваю, как…
– На Юге, – ответил я бодро. – Для нас сейчас империя Германа и есть весь Юг. Даже не вся империя, а королевство Монтегю, сердце его империи, а если еще точнее – столица и его дворец.
