– Благодарю вас…
– Это хорошо, – откликнулся Лао. – По традиции, в начале пути мы завтракаем уже за пределами атмосферической оболочки… Возможно, у вас есть какие-нибудь пожелания, просьбы?
– Пожалуй, да, – сказал землянин и, помедлив, продолжал: – Мне бы хотелось понаблюдать за отлетом этеронефа откуда-нибудь…
– Нет ничего проще устроить это, – сказал марсианин. – Полагаю, Тэо не станет возражать против вашего присутствия в ходовой рубке.
– О-о, я был бы весьма признателен ему…
– Следовательно, мы можем отправляться… – проговорил Лао. – Что скажете, Борис Аркадьевич?
Борис почувствовал, что вопрос задан отнюдь не риторически. Марсианин действительно ждал его решения, словно еще не поздно было отказаться и вернуться к жене и к прежней, размеренной академической жизни. Нет, отступить сейчас, на самом пороге величайших открытий, коренной петербуржец, русский астроном Беляев никак не мог.
– Ну что же, – произнес он задумчиво. – Летим, пожалуй…
Лао кивнул и открыл один из шкафчиков. В нем оказался телефонный аппарат еще не виденной Борисом конструкции. Марсианин взял трубку и сказал в нее: «Тэо, амо но саре». Убрав трубку, он вновь обратился к Борису:
– Когда мы покинем атмосферическую оболочку Земли и позавтракаем, предлагаю спуститься в обсерваторию, оттуда гораздо удобнее наблюдать за междупланетным пространством, нежели из других помещений…
– С огромным удовольствием, – отозвался Борис совершенно искренне. – Суэ показал мне ее… По оснащенности она превосходит все, что мне приходилось видеть.
Лао приложил тонкую руку к груди и церемонно поклонился.
– Еще один вопрос, коллега, – вдруг произнес он. – Не испытываете ли вы к кому-нибудь из нас неприязни?
Приват-доцент помедлил с ответом. Он слишком мало знал о жителях Марса, чтобы понять, не кроется ли в заданном вопросе какого-либо подвоха. Как бы то ни было, отвечать нужно искренне. Ведь относиться к этим существам, способным распознавать содержание мыслей своего собеседника, можно лишь с безграничным доверием. Однако доверие и приязнь – вещи суть различные. Все четверо марсиан, с которыми Борис успел познакомиться, вели себя с ним по-разному. Лао уговаривал и снабжал инструкциями. Суэ щедро делился знанием, которым владел. Мэй бесцеремонно распоряжалась. И только Тэо вел себя с приват-доцентом Беляевым как с равным.
И если уж говорить о приязни, то по-настоящему земной астроном испытывал ее только к инженеру-пилоту. Борис и сам себе не отдавал отчета почему. Может быть, потому, что Тэо пощадил лошадь?.. Казалось бы, пустяк, обычный поступок добросердечного человека, но ведь – человека! В одном из своих сочинений британский литератор Уэллс описал кровожадных чудовищ, чуждых любым проявлениям милосердия, уверяя читателя, что прибыли эти чудовища с четвертой планеты Солнечной системы… Но вот не в фантастической сказке, а в реальной жизни марсианин отнесся к обыкновенной деревенской кобылке по-людски и тем самым доказал, что обитатели соседнего мира – люди, а не химерические создания, чья мораль и побуждения непостижимы для жителя Земли…
