Борис начал послушно поворачиваться, всей кожей ощущая на себе ледяной взор марсианки.
– Волосяной покров придется удалить, – констатировала она с бездушностью автомата.
– Весь? – осведомился землянин.
– Да, – подтвердила Мэй. – Таковы требования гигиены. На Шэоле волосы разрешено носить только женщинам.
«Ну что ж, – мрачно подумал приват-доцент, – ты всегда мечтал пожить в царстве чистой науки… Наслаждайся…»
Осмотром унижения не ограничились. Мэй едва ли не втолкнула его в умывальню, где подробно рассказала, как пользоваться теми или иными средствами, особенно сосредоточившись на способе удаления «волосяного покрова». Борис мысленно возликовал, когда понял, что ему не придется скоблить себя бритвой. Для стрижки и бритья эолы использовали особую мазь. Инженер-медик объяснила, как ею пользоваться, и, к громадному облегчению обескураженного «пассажира», все-таки оставила его одного.
Покряхтывая от перенесенного стыда, приват-доцент приступил к гигиеническим процедурам по-марсиански. Спустя некоторое время, голый, как младенец, он вышел из умывальни и обнаружил на койке разложенную одежду. Это была та же «роба», какую, похоже, носили на борту все. Приват-доцент с удовольствием натянул ее на себя, радуясь прохладному прикосновению к телу легкого серебристого материала. Кроме «робы», он обнаружил некое подобие мягких кавказских сапог с короткими голенищами, но на толстой, вероятно, каучуковой подошве. Облачившись, Борис заметил, что целлулоидный мешок с его «земными одеждами», да и баул тоже – исчезли.
Пропажа баула с вещами возмутила астронома. Кто знает, каким образом эта дурно воспитанная особа будет их «обрабатывать»?! А ведь в бауле не только смена белья и прочие мелочи, но и продовольствие, а главное – фотографический портрет Ани!
Борис хотел было отправиться на поиски, как дверь снова распахнулась – похоже, у эолов не принято спрашивать разрешения войти, – и Борис вновь увидел Лао. Нелепые земные штаны, сюртук и котелок исчезли. Хрупкое неземное тело инженера-астронома было облачено в темный свободный костюм, похожий на те, что носят пожилые китайцы. Большие глаза – глаза обитателя мира, получающего меньше солнечного света, – смотрели выжидательно.
– Здравствуйте, Борис Аркадьевич! – произнес марсианин. – Я вижу, вы осваиваетесь.
Приват-доцент неопределенно пожал плечами.
– Голодны? – осведомился инженер-астроном.
Борис хотел сказать, что не прочь бы перекусить, но все его запасы утащила неумолимая Мэй, но одумался. Не хватало еще жаловаться.
