– Летит! – закричали мы втроём.
Ночью я спала плохо. Всё мне казалось, сейчас подойдёт ко мне мой красавец. Не стала завтракать, забилась в угол палатки и заплакала. Родные сделали вид, что не видят моих страданий. Все занимались своими делами и не обращали на меня внимания. Разговаривали между собой.
– Какой он красивый в небе!
– Смотришь – прямо дух захватывает…
– Гордая птица. Не игрушка для ребёнка.
– Да уж, не какой-то щенок.
Не смотрят в мою сторону. Я понимаю – воспитывают.
– Когда пойду в школу, покормите, если прилетит, – сказала, вытерев слёзы.
Но больше мы нашего орла не видели…
– Ох, похолодало! – сказал, ёжась, вошедший с улицы брат. – Неба не видно, так и трещит от мороза.
Я поняла буквально – что небо трескается. Обрадовалась. Никогда такого не видела. Выбежала в восторге. Мама вслед:
– Эй, оденься!
Куда там! Я её не слышу. Вглядываюсь в небо: никаких трещин. Кое-где звёзды проклёвываются. Месяц тонкий, вот-вот исчезнет… Уши замёрзли, пришлось прижать к ним ладони и бежать обратно.
– Опять пропустила самое интересное! Брат, почему ты меня не позвал, когда небо трескалось? Расскажи, что ты в трещинах видел!
Он засмеялся.
– А ты не застала? Там чего не было – сады райские!
Пастухи захохотали. Эрчэни серьёзно сказал:
– Я, бывало, от этих трещин глаз отвести не могу. Красота! Только слишком быстро закрываются, всласть не насмотришься.
– О-о, вот я невезучая! – расстроилась я. – А как часто так бывает?
– Раз в год всего. Ну, не переживай, ты маленькая, наглядишься ещё на небесные дырки.
Слышу, как хихикают остальные: «Вот девчонка! Что-нибудь да учудит!»
Видя, что сейчас заплачу от огорчения, брат подзывает меня:
– Иди сюда, в карты научу играть!
Я сразу забываю о райских садах. Меня учат играть в «барыш» и «дурака». В отсутствие пастухов я учу цифры и названия карт. Иногда мама соглашается поиграть, но предупреждает:
– В школу пойдёшь, учти: учителям не нравятся девочки, играющие в карты.
Мама с братом везут меня в посёлок. Скоро я пойду в школу. Брат учит правильно называть имена мамы и отца, которого давно нет с нами. Играя в карты, я научилась решать в уме задачи на сложение и вычитание, но ещё плохо знаю, как цифры пишутся на бумаге.
– Ноль – как буква «о» и лицо, – говорю я.
– Единица – как стоящий человек с поникшей головой, – продолжает брат. – А двойка – как бегущий.
В посёлке мне купили новую одежду, а портфеля в магазине не оказалось. Мама сшила сумку из оленьей шкуры. На ногах у меня чёрные ботинки, жёсткие, будто картон. Подошвы толстые, подошвам никакие камни не страшны. Платье длинное, я наступаю на подол, но длина – это красиво, я не дала маме обрезать.
