Сердяга Давидсен, длинный, тощий, в потертом костюме, отец пятерых детей, владелец двух наборных касс и ручного печатного станка, одним словом, бедняк, голытьба.
Рабочие и не думали давать ему вразумительные ответы. Когда он понял, что они над ним потешаются, то повел себя неправильно: дал волю своему раздражению и затеял с ними дискуссию. Этим он ничего не добился, они говорили на языке, принятом среди работяг, остроумно и безо всякой логики, и несли ахинею на потеху своим товарищам. Франсис все еще не работал, гораздый на каверзы, он отколол следующий номер: под шумок поджег за спиной у редактора использованный сикритовый патрон, и тот начал плавиться. Он своего добился: рабочие заржали, редактор отпрянул в сторону.
— Напрасно вы это сделали, — сказал он Франсису.
Тот, посмеиваясь:
— Здесь в горах мы вынуждены производить взрывы.
— Но ведь не без предупреждения же?
Молчание.
Давидсен снова сделал неверный ход, он принялся их урезонивать:
— Неужели же, чтоб посмеяться, вам достаточно такой малости? Этот человек позволил себе просто-напросто грубую выходку, разве вы этого не понимаете? Мне жаль вас, люди, если подобная выходка способна вас позабавить и рассмешить! Вот чем вы от нас ото всех отличаетесь — хамством, и вовсю этим пользуетесь. Во всех наших битвах вы прибегаете именно к этому оружию. Немного же вам нужно! А вам, ребята, надо бы дорожить своей честью и стремиться к тому, чтобы выйти из этого примитивного состояния, но у вас даже нету такой потребности. У негра и у того есть стремление и желание подняться чуть выше своих товарищей, а у вас и этого нет, у вас с негром ничего общего, кроме луженой глотки и прожорливости…
Его перебивают:
— Так у нас и черной кожи нет.
— Рабочие должны быть людьми гордыми, слишком гордыми для того, чтобы быть примитивными.
— Франсис, вставь-ка ему еще один патрон!
— Прощайте, ребята, подумайте над моими словами! — проговорил Давидсен и ушел.
— Ну и идиот! — сказали рабочие. — Подумайте над моими словами, сядьте-ка, ребята, и подумайте над моими словами! Ха-ха-ха!..
Однажды на строительство дороги пришел адвокат Петтерсен. Это тот самый, которого зовут Чубуком, сказали рабочие, они знали про него все. Знали, что он безжалостно взыскивал недоимки, что он пускал по миру несостоятельных должников и зарабатывал на мелких параграфах большущие деньги. Он вызывал у них уважение. К тому же он теперь стал еще главой Сегельфосского сберегательного банка, директором банка.
