Потом, когда на берегу разгорелся костёр, Пончик выключил весь лишний свет, устроился в своей каюте перед иллюминатором и поужинал оставленным ему сухим пайком. Глядя на суетящихся вокруг костра коротышек, Пончик радовался, что остался на корабле. Здесь можно было не бояться холода и непогоды, а также диких зверей, которые могли водиться в незнакомом лесу.
Досыта наевшись и благодушно глядя через иллюминатор на пламя костра, Пончик зевнул раз, другой и решил, что пора укладываться спать. Он расстелил постель и улёгся, завернувшись в тёплое шерстяное одеяло. «Пусть… — подумал он, с удовлетворением шевеля пальцами ног, — пусть они там… А мне и здесь хорошо…»
Посреди ночи Пончик проснулся оттого, что ему захотелось пить. Стоявшая на столике бутылка была пуста, а её тёмно-зелёное стекло поблёскивало от света горевшего на берегу костра. За новой бутылкой лимонада нужно было идти в кают-компанию. Пончик сел на кровати, почёсываясь и позёвывая нащупал на полу тапочки, вскользь глянул в иллюминатор и… остолбенел.
На фоне пламени костра четыре тёмные незнакомые фигуры твёрдым шагом приближались к судну. В их очертаниях было что-то зловещее, но разглядеть их пока было трудно. Пончик прильнул к стеклу и затрясся от страха. В лагере происходило какое-то движение, но что именно, в мерцающих отблесках костра разобрать было трудно.
Когда незнакомцы подошли вплотную, при свете дежурных огней Пончик увидел, что это высокие, совершенно лысые коротышки, одетые в блестящие, свободно болтающиеся до земли чёрные плащи без поясов. Глаза у коротышек были закрыты тёмными очками. Один из них что-то сказал другим и указал рукой на Пончика.
Пончик почувствовал, что тело его одеревенело от ужаса, а холодный пот льёт с него ручьями. Он не мог ни отойти от иллюминатора, ни пошевелиться. Один из коротышек поднял с песка здоровенный булыжник и запустил им в Пончика. Камень глухо ударился о толстое космическое стекло и разлетелся на куски. Пончик отпрянул от стекла и почувствовал, что волосы у него стоят дыбом. Потом послышался стук и скрежет со стороны входного люка. Вытянувшись в струнку, Пончик сидел на краю кровати и трясся как осиновый лист. Так он просидел, не смея пошевелиться, до самого утра, пока за окном не начало светать. Собравшись с духом, он придвинулся к иллюминатору и выглянул наружу. Стоянка была пуста, на месте костра дымились угольки.
Обессиленный, Пончик лёг на свою койку и завернулся с головой в одеяло.
