И всё-таки, несмотря на невероятную реалистичность, было осознание, что ты находишься в абсолютной безопасности, а тут… Александра не понимала, как они ещё не полетели кувырком: некоторые повороты мотоцикл входил почти лёжа на боку, потом резкий разгон, торможение, снова разгон, и снова мотоцикл почти параллельно земле. Макс даже касался коленом покрытия трека. Они не ехали — они летели! Шлем был со стеклом и сидел на Александре довольно плотно, но ветер, бьющий в лицо, она ощущала каждой клеткой тела. Рядом так же неслись Понтиак с Тёмой, то отставая, то обгоняя их. Несколько раз хотелось завизжать — то ли от страха, то ли от восторга, но Саша сдерживалась (или ей казалось, что сдерживалась), несколько раз она закрывала глаза, а больше всего ей было страшно шелохнуться: она думала, что в этом случае мотоцикл точно потеряет равновесие. Пытаясь не шевелиться, она прижималась к Максу, будто пыталась срастись с ним в нечто единое. О том, прилично ли это в этот момент, не думалось совершенно — в голове было только три мысли: «Как же круто! Когда же это кончится? и Ой, мамочки!»
Весь заезд продолжался минут пять, но девушке казалось, что этот восхитительный ужас длится уже половину её жизни и никогда не закончится. Когда они остановились и Саша сняла шлем, оказалось, что её волосы совершенно взмокли от пота. Впрочем, её друзья выглядели примерно так же: у Понтиака и Тёмы были по-детски счастливые лица и мокрые волосы, спокойным был только Макс. Он только произнёс: «А ты неплохо держалась, разрешение на занятие мотоспортом получено». Потом он всё больше молчал, зато Тёма не успокаивался: «А вы видели? А в третьем повороте я уже думал всё, снесёт нафиг! Ну и зверюга…», — и всё в таком же духе. Его никто не слушал, но Тёму, похоже, это не заботило совсем.
Самое удивительное, что Александру перестали оглушать звуки двигателей, во время заезда она не обращала на них никакого внимания. Стерев пот со лба, она сказала:
— Пожалуй, на сегодня хватит, — её уже не заботило, что кто-нибудь подумает, что она не слишком отважная и перепугалась обычной поездки на мотоцикле. Впрочем, вроде бы никто и не планировал повторить, даже наоборот, все дружно направились в раздевалку принимать душ и переодеваться.
Когда Александра надела платье, то оно показалось ей настолько нелепым, насколько гармонично она чувствовала себя в комбинезоне.
— А теперь по двадцать граммов успокоительного, — это Артемий так пригласил всех в бар.
