…Мустафа же об этом и множестве подобных фактах в своих «трудах» не упоминает. Все его участие в Движении — это возвеличивание своего «Я» и ничего более. Возьмем, газету «Янъы Дюнья» от 19, 26 мая и 2 июня 1995 года, где публиковалась статья «Петр Григоренко ве кьырымтатар миллий арекети» («Петр Григоренко и национальное движение крымских татар»). В этой довольно объемной статье вы не встретите ни одной фамилии крымского татарина, кроме Мустафы Джемилева. Факты, упоминаемые в статье, непосредственным участником которых я был лично, искажены настолько, что невольно напрашивается мысль: «Не бред ли это больного тщеславием, переполненного злобой к своим бывшим друзьям и единомышленникам, зарвавшегося во лжи, предавшего забвению тех, кто во имя народа, его доброго имени пожертвовал своим благополучием, здоровьем и даже жизнью.
Возвращаясь к событиям начала 1969 года, хотелось бы спросить у «героя», какую цель он преследовал, не называя имени Дильшада Ильясова, на квартире которого был арестован П.Григоренко 7 мая? Почему он не называет имен «группы крымских татар», вышедших на площадь Маяковского в Москве 6 июня в 12.00 часов с транспарантами в руках: «Свободу генералу Григоренко!», «Коммунисты! Верните крымских татар в Крым!», «Прекратите репрессии над крымскими татарами!».
Вот их имена: Зампира Асанова, Решат Джемилев, Энвер Аметов, Айдер Зейтуллаев, Ибраим Холапов, Ирина Якир. Разве Мустафа не знал этих людей? Почему Мустафа не вошел в эту группу, если он так пламенно любил свой народ, а Петра Григорьевича еще больше? Почему он запретил присоединяться к демонстрантам своему «телохранителю» Кязиму Сеитумерову, находившемуся с ним в числе собравшихся прохожих граждан, заметив ему: «Тебе там нечего делать! Мы еще не знаем, чем все это кончится!»?
Все статьи Мустафы — это сплошной плагиат чужих мыслей и высказываний, приписывание себе того, что по праву принадлежит другим, самолюбование и выпячивание своего «Я». Мустафа Джемилев может бессовестно исказить факты и события, происходившие и не происходившие при его участии. Он может оклеветать любого, кто ему не угоден. Оболгать, унизить человека ему ничего не стоит.
В наши дни, уже будучи председателем Меджлиса, его лексикон мало чем отличается от лагерного. Вот несколько образчиков его указаний своим холопам: «Передай ему, чтобы он пришел сам, иначе его доставят сюда по кускам!». Или: «Свяжите его по рукам и ногам и привезите сюда!».
