Ветераны, проснитесь! На нас лежит ответственность за судьбу народа - Решат Джемилев

МФ-информ открывает цикл публикаций из воспоминаний Решата Джемилева. Первый материал — статья «Ветераны, проснитесь! На нас лежит ответственность за судьбу народа», опубликованная в газете «Арекет» № 2 (49), от 09 февраля 1996 г.

В первых числах мая этого года, в Симферополе отметили 80-летие Решата ДЖЕМИЛЕВА, активного участника национального движения крымскотатарского народа и правозащитного движения в СССР.

Сегодня Решата Джемилева с нами нет. Но он оставил после себя богатый архив и бесценные воспоминания о борьбе народа за возвращение на Родину, о людях, беззаветно преданных нации, о героях настоящих и мнимых. А рукописи, как известно, не горят.

В условиях напряженной политической борьбы в 1932–1933 годах, когда решался вопрос, быть или не быть нацистам у власти, в ход событий активно вмешался генералитет. Когда Гитлер в Фюрстенберге на военном плацу встретился с командующим рейхсвером генералом фон Шлейхером, то быстро нашел в нем союзника.

Генерал обещал употребить все свое влияние, чтобы привести нациста № 1 в рейхсканцлеры. Гитлер был так доволен этим обещанием, что сказал генералу: «Нужно на перекрестке прибить доску: «Здесь произошла достопримечательная беседа Адольфа Гитлера с генералом фон Шлейхером». (Это не помешало Гитлеру через год дать указание о ликвидации ставшего неугодным генерала…). (Из воспоминаний М. Ю. Рагинского, участника Нюрнбергского процесса. «Нюрнберг: перед судом истории» стр. 199).

Я не случайно взял вступлением выше приведенные строки. К этому меня побудила передача Лили Буджуровой по крымскому телевидению 10 января 1996 года, где она представила Мустафу Джемилева пророком — героем, который «один на один вел мужественную борьбу против могущественного Советского Союза» и, якобы, с помощью П. Григоренко и А. Сахарова добился возвращения крымскотатарского народа в Крым.

Л. Буджурова подробно ознакомила телезрителей с «боевым» путем своего кумира, по всей видимости, по материалам, любезно предоставленным ей тем же кумиром. Других данных у нее нет и быть не могло. А если даже и были, все равно ей дозволено выносить в эфир только то, что прошло через двойную цензуру: СБУшную и кумировскую.

Может быть, она имела возможность покопаться в личных архивах М. Джемилева, как до нее — научные сотрудники Московского института права, «беспристрастно» написавшие историю национального движения крымскотатарского народа. Но там обнаружить истину невозможно, ибо архив Мустафы представляет собой собрание сочинений глубоко больного тщеславием самовыдвиженца.