Примерно через полчаса продюсер наконец ушел. Маша позвонила следователю, о нашей затее с засадой рассказывать не стала, зато попросила показать нам рисунок, найденный в сумочке. В свою очередь, следователь очень удивился сообщению о рисунке. По его словам, возле убитой никакой сумки обнаружено не было. Я отняла у Маши телефон:
– Разве секретарша издательства не сказала вашим людям, что Марина Носова нарисовала на большом белом листе рисунок, потом сунула его в сумку, позвонила кому-то и ушла?
– Я еще прочитаю протокол допроса секретарши, но пока могу сказать точно – сумки при ней не было. А почему это вас удивляет? Она где-то ходила целый день. Могла оставить сумку, к примеру, у каких-то своих знакомых. Вот когда мы установим точно все ее передвижения, тогда и выясним судьбу сумки.
После звонка следователю Маша пошла готовить обед. Я вызвалась помочь – ведь приготовить еду надо было не только на двух хрупких девушек, но еще и на двух здоровых мужиков. Да, охрана – это, конечно, отличная вещь, но прокормить ее непросто. Пообедав, мы оставили охранников на кухне и вновь пошли в комнату. После пяти вечера к нам присоединился Саша. К счастью, он догадался позвонить мне из подъезда, поэтому отрывать дверь я пошла сама, отогнав мордоворотов обратно на кухню. Мы вяло беседовали, все чаще поглядывая на часы. В четверть седьмого Маша велела охранникам занять стратегически правильные позиции в подъезде. Один должен был притаиться на лестничной площадке между первым и вторым этажом, другой – спрятаться за дверью, ведущей в подвальчик. На двери обычно висел большой амбарный замок, но Маша достала у дворничихи ключ, и теперь путь в подвал был свободен.
Охранники ушли, а мы, даже не пытаясь больше поддерживать беседу, стали ждать. Примерно в половину восьмого около дверей раздался шум, затем скрежет ключа, и торжествующие охранники втащили в квартиру растерзанного Петра Гринько с заломанными руками. Его плащ, пиджак и портфель один из охранников нес подмышкой.
– Вот, мы его поймали! – с торжеством сообщил один из мордоворотов. – Шел в эту квартиру.
– Что у него в портфеле? Моток проволоки и ножницы? – поинтересовалась я.
– Нет, деньги! – и мордоворот торжествующе помахал в воздухе внушительной пачкой зеленых купюр.
– Ну что же, Петр Иванович, очень приятно вновь с вами увидеться, даже в такой необычной обстановке. – я подошла к продюсеру поближе и нажала на кнопочку лежащего в кармане джинсов цифрового диктофона. Замечательный миниатюрный аппаратик не был заметен постороннему глазу, а чистоту записи обеспечивал крошечный выносной микрофончик, слегка высовывавшийся из кармана. – Ребята, отпустите его, думаю, в вашей присутствии он ни на кого не нападет.
